Сняв шлем, он рассматривал людей на укреплениях до тех пор, пока не увидел Осферта в бронзовом обруче на голове. Харальд никогда не видел Альфреда и принял внебрачного сына за его отца.
— Альфред! — прокричал он.
— Король не разговаривает с разбойниками! — крикнул я в ответ.
Харальд ухмыльнулся. У него было широкое, как совок для ячменя, лицо, кривой с горбинкой нос, большой рот, а глаза — хищные, как у волка.
— Ты — Утред Говнюксон? — приветствовал он меня.
— Я знаю, что ты — Харальд Робкий, — ответил я оскорблением на оскорбление, как и полагалось.
Он уставился на меня. Теперь, когда он был ближе, я разглядел, что его желтые волосы и борода в брызгах грязи, жирные и скатавшиеся, как волосы трупа, похороненного в дерьме. Река бурлила вокруг жеребца.
— Скажи своему королю, — обратился ко мне Харальд, — что он может избавить себя от многих бед, если уступит мне трон.
— Он приглашает тебя прийти и взять этот трон, — ответил я.
— Но сначала, — Харальд подался вперед и похлопал шею коня, — ты вернешь то, что принадлежит мне.
— У нас ничего твоего нет.
— Скади, — напрямик сказал он.
— Она твоя? — спросил я, притворившись удивленным. — Но шлюха наверняка принадлежит любому, кто может за нее заплатить?
Он бросил на меня полный ненависти взгляд.
— Если ты к ней прикоснулся, — сказал Харальд, показывая на меня пальцем руки, затянутой в перчатку, — если к ней прикоснулся хоть один из твоих людей, клянусь членом Тора, я заставлю тебя умирать так медленно, что от твоих воплей зашевелятся мертвецы в их ледяных пещерах.
«Он дурак, — подумал я. — Умный человек притворился бы, что эта женщина значит для него очень мало или совсем ничего не значит».
Но Харальд уже продемонстрировал, чего стоит.
— Покажи мне ее! — потребовал он.
Я заколебался, будто прикидывая что-то. Но я хотел, чтобы Харальд увидел наживку, поэтому приказал двум людям Стеапы привести Скади.
Она появилась с веревкой на шее, но ее красота и спокойное достоинство словно делали ее главной на укреплениях. В тот момент мне подумалось, что она — самая царственная из всех женщин, каких я когда-либо видел.
Скади двинулась к палисаду и улыбнулась Харальду, который послал своего коня на несколько шагов вперед.
— Они прикасались к тебе? — прокричал он Скади.
Прежде чем ответить, она бросила на меня издевательский взгляд.
— Они недостаточно мужчины, господин! — крикнула она в ответ.
— Поклянись! — отозвался он; в его голосе ясно слышалось отчаяние.
— Клянусь, — ответила она нежно.
Харальд развернул коня так, что тот встал боком ко мне. Подняв руку в перчатке, датчанин показал на меня.