— Там есть люди, — сказал я, показывая на переднюю дверь. — И там тоже, — я показал в сторону пивоварни.
— Сколько, господин? — спросил Сердик.
— Слишком много, — ответил я.
Я не сомневался, что мы сможем прорубить себе путь к «Сеолфервулфу», потому что городской люд, вооруженный серпами и палками, будет легким противником для моих испытанных воинов, но из-за лучников за дверью моя команда могла понести заметные потери, а мне и так не хватало людей. Луки, которые я заметил, были короткими, охотничьими, но их стрелы все равно были смертельно опасны для людей, не носящих кольчуг.
— Если их слишком много, господин, тогда лучше атаковать теперь, а не ждать, пока их станет еще больше, — предложил Финан.
— Или подождать, пока они устанут, — сказал я.
В заднюю дверь таверны робко постучали. Я кивнул Ситрику, он отпер дверь и потянул ее на себя. Мы увидели жалкое с виду создание, тощее и испуганное, одетое в изношенную черную рясу, поверх которой висел деревянный крест — незнакомец нервно вцепился в него. Он закивал нам. Я мельком успел увидеть вооруженных людей во дворе, прежде чем этот человек бочком вошел в таверну, а Ситрик запер за ним дверь и заложил ее на засов.
— Ты священник? — спросил я.
Тот кивнул.
— Итак, Гутлак прислал священника, — продолжал я, — потому что слишком испуган, чтобы сунуть сюда свое рыло?
— Управляющий не собирается причинить тебе зла, господин, — сказал священник.
Он был датчанином, что меня удивило. Я знал, что датчане Восточной Англии приняли христианство, но всегда думал, что это расчетливый ход, чтобы избавиться от угрозы Альфреда Уэссекского. Однако, похоже, некоторые датчане и впрямь стали христианами.
— Как тебя зовут, священник?
— Кутберт, господин.
Я глумливо осклабился.
— Ты взял христианское имя?
— Мы так и поступили, господин, когда приняли христианство, — сказал он, волнуясь. — А Кутберт, господин, был самым святым человеком.
— Я знаю, кто он такой, — ответил я. — И даже видел его труп. Итак, если Гутлак не хочет причинить нам зла, тогда мы можем вернуться на наш корабль?
— Твои люди могут, господин, — робко проговорил отец Кутберт, — если ты и твоя женщина останетесь, господин.
— Женщина? — переспросил я, притворяясь, что не понимаю. — Ты хочешь сказать, Гутлак желает, чтобы я остался с одной из его шлюх?
— Его шлюх?
Кутберта озадачил мой вопрос. Потом он энергично затряс головой.
— Нет, он имеет в виду эту женщину, господин. Скади, господин.
Итак, Гутлак знал, кто такая Скади. Наверное, он узнал ее, едва мы появились в Дамноке, и я проклял туман, из-за которого мы путешествовали так медленно. Альфред, должно быть, догадался, что мы остановимся в порту Восточной Англии, чтобы пополнить запасы, и, без сомнения, предложил вознаграждение королю Эорику за то, чтобы нас схватили, а Гутлак усмотрел быстрый, хотя и нелегкий, способ разбогатеть.