Между тем с улицы доносились беспокойные крики, кто-то ломился в запертую дверь. Хозяин и хозяйка возмущённо кричали, не смея, однако, вмешиваться в драку. Обе девчонки, особенно Кифа, напротив, встречали радостным смехом каждый головокружительный трюк Улеба. Их симпатии были явно на стороне пригожего юноши. Лис наблюдал за проделками земляка, возбуждённо приговаривая:
— Ай молодец! Научили ромеи малого на свою беду! Что творит-то с ними, меча не вынув, голыми руками! Что, красавицы, хорош оказался мой паладин? Гляди, Кифа, вот это танец!
Если бы не эти нескромные речи Лиса, юноша, возможно, продолжал бы опасную игру в ловкость. Кроме того, дело начинало принимать серьёзный оборот, поскольку дверной запор уже трещал под натиском ломившихся снаружи. Настало время выбираться из западни.
Улеб обнаружил наконец свой меч правой рукой, а левой подхватил клинок солдата, лежавшего под столом. Встретил нападавших взмахом обеих вооружённых рук, показал им особый приём, известный среди искусных пеших витязей под названием «два креста».
Вот уж воистину стоять двум крестам над могилами.
— Перун твой хранитель! — вскричал потрясённый Лис. — Проси его, пусть выведет нас отсюда! Дверь не выдержит скоро! Должно, полгорода сбежалось на шум!
Снаружи били в дверь уже размеренно каким-то тяжёлым тараном. Раздался треск проламываемого дерева. Лис втянул голову в плечи и зажмурился.
Улеб лихорадочно соображал, как быть. Метнулся к очагу, где жарился баран, и, зачерпнув из противня первым попавшимся под руку сосудом горячий жир, выплеснул его на ступени перед дверью. Сам прижался к стене, крикнув Лису:
— Сюда! Делай, как я!
И тут в полуподвальный зал «Трёх дураков» ворвались уличные блюстители порядка во главе с тем самым крепышом, что встречал посетителей у входа в заведение. Ворвались и… кувырком покатились, считая лбами жирные скользкие ступеньки, давя и подминая друг друга.
Пока они барахтались на полу, Улеб и Лис прошмыгнули в дверной проем и очутились возле залитой солнцем лужайки. На глазах оторопевших хозяйских мальчишек мигом отвязали своих осёдланных лошадей, галопом помчались по улице Брадобреев.
— Держи-и-и! Хвата-а-ай! — понеслось вдогонку.
Жар стремительно бы умчал Улеба, но юноша чуть придерживал скакуна, щадя менее резвую кобылу Лиса. И всё же бег их был достаточно быстрым, ибо прохожие едва успевали сторониться, бранясь во всё горло. Даже не оглядываясь, чувствовали беглецы нараставшую сзади лавину погони.
— Нашёлся раб, убивший Барса! Ловите Твёрдую Руку! — покатилось от квартала к кварталу. — Варвар и его сообщник оставляют за собой бездыханные тела христиан! Не дадим уйти безнаказанно!