Правда, Адриановой военной дороге так и не суждено было двинуться дальше зачатия, ибо древние римские императоры менялись столь же быстро, сколь и василевсы Византии. Хорошо хоть успели расчистить, выровнять и устлать плитами подступы к городу на несколько стадий к югу.
Горожане похвалялись вечной незыблемостью своей твердыни. И действительно, ни они, ни их предки почти не знали существенных разрушений и поражений. Почти. В народных балладах всё-таки вспоминалось давнишнее нашествие вестготов, что в союзе с восставшими рабами взяли однажды хвалёную крепость, разгромив в пух и прах не менее хвалёную армию Валета.
Нынешний владыка Византии был уверен, что с ним не повторится то, что испытал Валент, давно канувший в Лету. Избрав Адрианополь для размещения лучших, отборных своих легионов, Иоанн Цимисхий вовсе не помышлял про оборону, он сам готовился напасть отсюда на россов и булгар. И уже заранее обещал патриарху Полиевкту, что отдаст церкви немало захваченных славянских земель.
Византийцы готовились к предстоящим битвам тщательно. Днём и ночью доставлялись на межу Македонии и Фракии обозы с оружием и продовольствием, табуны лошадей, верблюдов-дромадеров, тяглового и убойного скота. Катились, оглашая окрестности скрежетом колёс, чудовищные метательные машины. В разбухавшую армию прибывали всё новые и новые ополчения. Гордо шагали бывалые солдаты и уныло брели новобранцы.
Из Эносского залива Эгейского моря поднимались вверх по реке гружёные флотилии. (Заметим, кстати, что в пору средневековья Марица, эта чудесная речка, омывающая подножие города, была несколько шире, но менее глубокая, чем в наши дни. И судоходна была, как и сейчас, лишь до того места, где соединялась с уже упомянутым нами притоком, то есть только до пристани Адрианополя, который, опять же между прочим, ныне известен как Эдирне в современной Турции). Итак, византийцы сгоняли в единый гурт многие тысячи воев. Обречённые на кровопролития, покорно шли они по приказу кучки жестоких власть имущих аристократов.
Адрианополь уже не в состоянии был вместить всех. Солдаты, которым не досталось пристанище внутри крепости, обложили город, как муравьи кусок лакомства. Повсюду полыхали костры привалов, слышались перебранки, бряцало железо, стучали игорные костяшки, сновали в заторах колесниц и привозок продажные жрицы любви и всевозможный сброд, вечно слоняющийся вблизи сидящей армии.
На берегу реки сравнительно спокойно, не так людно, не слишком светло. Роскошные кварталы с безупречными зданиями, каждое из которых могло бы служить образцом изысканного зодчества тех времён, спускались к воде.