Отмахиваясь от пчёл, вырезал над дуплом свой знак, хотя, пожалуй, вряд ли нашёлся бы тот, кто стал бы оспаривать обнаруженную им медушку.
Несколько храбрых насекомых ужалили непрошенного гостя. Однако укусы не омрачили его настроения. Он отыскал цветущую поляну, пересёк её, с любопытством направляясь к березняку, редко попадавшемуся в этих краях.
Стройные, трепетные, слегка патлатенькие, точно девчонки-баловницы в светлых крапчатых сарафанах, берёзы встретили юношу стыдливым шёпотом, расступаясь перед ним, робко прячась друг за дружку. И только их няньки, деревья-старухи с седыми буклями и тугими тёмно-серыми копытами-наростами трутовика на корявых облезлых стволах сердито шипели и трясли седыми волосьями.
Солнце рассыпало последнюю пригоршню бликов. Ветерок резвился в листве, и от этого мельтешили солнечные искорки, осыпались блестками на траву и кустарник, на стайку грациозных косуль, вытянувших мордочки в сторону приближающегося Улеба.
— Здравствуйте! Вот и я! Не ждали? — воскликнул он. Косули, смешно подпрыгнув на месте, разом исчезли, будто растаяли в мареве.
Солнце пало, пора было возвращаться. Однако решил ещё немного пробежать вперёд, туда, где виднелась за берёзовым частоколом полоска воды. И не пожалел о своём любопытстве.
Дивное озеро по краям заросло рдестом и ряской, крупной и плотной, как многолетний настил. Один ручеёк впадал в него и не вытекал. Озеро можно было бы сравнить со стальным овальным зеркалом в буро-зелёной оправе, если бы не рябь от ветерка да не рыбьи рты, жадно хватавшие воздух на поверхности.
Но ни холодная глубина воды, ни дышащие рыбины — ничто так не привлекало внимание Улеба, как прибрежная поросль, отделявшая озеро от не замеченного ранее болотца.
Вещий коваль Петря был настоящим травознаем. Улеб был его сыном. Он отличал лечебные травы безошибочно, не раз добывал их для родичей. Вот и сейчас собирал ирный корень да сушеницу, снимавшие боль ожогов кузни.
Но что это? Неужто?.. Улеб всплеснул руками и сломя голову кинулся навстречу внезапному открытию, швырнув под ноги травы, столь бережно собираемые только что.
Спотыкаясь в спешке, он огибал озеро, впившись изумлённым взглядом в обильные красноватые пятна. Сомнения нет, это настоящий клад.
— Хвала тебе, Сварог! Хвала, Дажьбог, за то, что привёл сюда!
Улеб с ходу прыгнул в воду, шарил, выбирал руками корневища болотных растений, покрытые тяжёлыми землистыми комьями красно-рыжего оттенка. Это была она, руда! Да как много! Она на дне, она на затопленных ветках, она обнажалась толстыми слоями на срезе берега. Вот уж удивит и обрадует своих, пусть только вернутся из городища!