— Иди, мой добрый гость, к своим людям и не страшись ничего. Наши дела вас не коснутся. Чтобы другие князья случайно не обидели, велю нынче же крепкую стражу у возов поставить.
Торник молча сглотнул ещё одну обиду, но изобразил на лице вымученную улыбку и, кланяясь, покинул ненавистный Белый Шатёр.
С такой же ненавистью оглядывался, направляясь к своим возам, Иоанн Торник и на упорный Белгород с его нераскрытой тайной.
«Сидеть бы мне теперь вместе с Парфёном Стрифной в Киеве, за высокими стенами да под защитой дружины княжеской, ждать светлого часа послужить божественному василевсу… Эх, брат Харитон, что надумал ты!»
Печенежские посланцы с князем Анбалом всё не возвращались.
* * *
Черниговского торгового мужа Глеба первым заметил Вершко — тот спешным шагом шёл от зарослей Ирпень-реки, а пообок с ним два верховых печенега. Шёл в добротном корзне алого цвета, в куньей шапке, под распахнутым корзном на дорогом поясе покачивался меч в чёрных ножнах.
— Смотрите, други, ещё один посланец к печенежскому кагану, — прошептал изумлённо Вершко и тронул Михайлу за плечо. — Должно, воевода послал к нам нечто важное сказать…
До черниговца было уже полсотни шагов, он видел посланцев, но шёл мимо, не делая попытки свернуть в их сторону. Михайло вскочил с примятой травы.
— Зачем он здесь?
— При оружии и не бьётся с находниками! — подал голос Ярый и тоже встал на ноги. — Не похоже, что к нам послан…
И тут Михайло вспомнил недавнее вече, крики черниговского мужа открыть ворота перед печенегами, за пожитки спасти свою жизнь.
— Неужто измену затеял черниговец? Неужто хитростью из крепости ушёл, теперь спешит тайну нашего города ворогам выдать?
— Изловить надо! — Згар сделал попытку кинуться наперехват черниговцу, с ним же и остальные пять дружинников, но Михайло остановил их.
— Того делать нельзя, Згар. Печенеги догадаются, что пришёл черниговец с важной вестью, не дадут подступить к Глебу. — Михайло повернулся к Ярому — сотенный нервно теребил руками пояс, но ни меча при нём, ни тугого лука нет сразить продавшего своих единоверцев.
— Стойте здесь, как и подобает стоять посланцам, будто вам до черниговца нет никакого дела. Он — мой кровник!
Михайло перекрестился и решительно направился к Глебу.
Глеб чуть замедлил шаг, на продолговатом загорелом лице только на миг легла печать озабоченности, которая тут же сменилась вызывающей дерзостью — что же предпримет доверенный воеводы Радка? Не на вече они теперь, а в поле. Да и без меча идёт к нему кузнец! Сопровождавшие его печенеги остановились, не осмеливаясь копьём в спину подтолкнуть, чтобы шёл далее: видели, не простой урус вышел из города и торопится к кагану.