Септимий Руллианий провел Василия через всю кухню и подвел к тому небольшому возвышению, на которое уже взобрался Селех.
— А вот новый гость Цезаря! — возвестил он. — Его зовут Василий. Он прибыл из Антиохии и очень хотел встретиться с тобой, великий Селех.
Главный повар едва повернул голову, бросил на юношу рассеянный взгляд и пробурчал:
— Что тебе от меня нужно?
Голос его был четким и строгим.
— По прибытии в Рим я остановился у старого Ганнибала, и, когда меня призвали к императору, Чефас посоветовал мне сразу же отыскать тебя.
Выражение лица повара не изменилось.
— Чефас, говоришь? — переспросил он, удивленно поднимая брови. — А, все — вспомнил! Это тот старик, что работает у старого Ганнибала. Так?
Ело взгляд вновь обратился на снующих вокруг людей. Все были настолько заняты своей работой, что не обращали на гостей никакого внимания.
— Тебя привело сюда любопытство, юноша? Ты хотел посмотреть на императорскую кухню?
— Нет, меня привело сюда не любопытство. — ответил Василий. Неприветливость Селеха немного удивила его и теперь он колебался, как поступить дальше. И все же он рискнул: — Я прибыл в Рим с письмом от Луки. Если бы ты его прочел, то оно многое бы объяснило тебе.
И тут же поведение Селеха изменилось. Впервые за весь разговор он посмотрел Василию прямо в лицо. Его строгий взгляд смягчился и потеплел.
— Письмо от Луки? Так ты что, видел Луку? Видел его собственными глазами?
Он произнес эти слова с таким уважением, словно хотел спросить: «Ты что, проскакал по небу в колеснице рядом с божественным Аполлоном?»
— Я очень близко знаком с ним. Я обязан ему всем, что имею. Он словно отец для меня, — помолчав немного, Василий добавил: — Чефас просил меня передать тебе кое-что. Он сказал: «Мир тебе сегодня, потому что завтра грянет гром».
Главный повар нахмурился.
— Как он прав, предупреждая нас о надвигающейся опасности. Так легко закрыть на все глаза, забыть… Оставить все как есть. — Он вздохнул. — Ты долго пробудешь во дворце императора?
— Пока еще не знаю. Я должен буду сделать бюст императора, и, как говорит Септимий Руллианий, мое дальнейшее пребывание здесь будет зависеть от того, насколько он понравится Цезарю.
Лицо повара озарила добрая улыбка.
— Надеюсь, ты не обиделся на то, как я тебя встретил? Сам понимаешь, такие времена, мы должны быть осторожны. Если тебе понадобится моя помощь, то приходи без всяких колебаний. Единственное, о чем я прошу тебя, так это быть настороже. Здесь повсюду глаза, повсюду уши. Тут царствует злой разум. Сам император живет в постоянном страхе перед заговорами, и кто-то сильно настроил его против христиан и учения Иисуса.