Серебряная чаша (Костейн) - страница 306

3

В течение трех недель Василий познал, что такое настоящая слава. И все же он не переставал повторять себе, что каждый день, проведенный им при дворе, откладывает на неопределенное время встречу с Деворой. А ведь она так нуждалась в его поддержке. Особенно сейчас! Он не находил себе места, мечтая как можно скорее покинуть Рим. Но он не смел позволить своему нетерпению выйти наружу. Тем более что император был доволен не только его работой. Казалось, Нерону было так же приятно и само общество молодого мастера.

Василий выполнил еще четыре скульптуры императора. Две из них в полный рост. Цезарь осыпал его милостями. Ему дали большую прохладную комнату в северном крыле дворца. Она была просторна и хорошо освещена.

Два раза в день Нерон, сияющий от удовольствия, приход ил позировать в сопровождении фаворитов, слуг и музыкантов.

Однажды он сказал:

— Мы оба молоды, ты и я. Мы великие художники. У нас одни мысли, одни желания… одна боль. Мы должны поддерживать друг друга. Я читаю в твоих работах не только вдохновение… Но поддержку себе… утешение. Вот что: пока ты работаешь, я буду вдохновлять тебя пением. Мой золотой голос поможет тебе!

* * *

В мастерской постоянно толпились какие-то люди. Они мешали, шумели, раздражали… А когда приходил император, тишины, естественно, тоже не было. Иногда властелин мира пел. Часто он приводил с собой жонглеров или танцовщиц. А один раз заявилась целая группа артистов, которые разыграли перед скучающим императором пантомиму о похищении сабинянок[81]. В таких условиях Василию было очень трудно собраться с мыслями.

* * *

Однажды в мастерскую к Василию вошел Тижелий в сопровождении незнакомого человека с лицом висельника. Он начал что-то быстро говорить императору. Но говорить очень тихо. При этом он постоянно указывал на человека, которого привел. Несчастный стоял, дрожа от страха и не смея даже поднять глаза. Поначалу Нерон был очень раздражен и слушал с нетерпением, но затем понемногу успокоился и в конце концов громко сказал:

— Ладно, сдаюсь. Но это очень жестоко, Тижелий. Этот человек — мой друг.

Император вернулся на свою скамейку. Но уже не мог успокоиться. Он ерзал, подпрыгивал и, наконец, не выдержав, разразился возмущенными воплями:

— Трижды несчастны те, кто судьбой определен на царствие! Мне только что сообщили, что один из моих людей, кому я безгранично верил, готовил заговор против меня. Мне пришлось уступить Тижелию. Мой друг умрет! — неожиданно он замолчал, а потом радостно хлопнул в ладоши. — Нашел! Вот что я сделаю: я опережу Тижелия. Уж больно он усердствует. Я предупрежу своего друга, и он вскроет себе вены. Да, это лучшее решение, которое можно принять в подобной ситуации. Фу, теперь я чувствую себя немного лучше.