– Видал я такие, – прохрипел из своего угла стрелок, рассказывавший о несправедливой кормёжке по дороге на Артур. – Всякий дён ента колбаса висит над позициями. Наши, с Залитерной, уж и пуляли шрапнелью, и пуляли – ничего ей, окаянной, не делается! А япошка нас как на ладони видит и по телеграфу докладывает, куды стрелить…
– Сказывали, у нас тоже сшили ажно три воздушных шара, – заперхал казак. – Тока никто не знал, что с ими дальше делать, вот шалавам портовым и раздали – на кофты да шали…
На него зашикали: не мешай, мол. Тимофей Балашов принялся читать дальше:
– Приказ генерал-адъютанта Стесселя, начальника Квантунского укреплённого района, за номером шестьсот шестьдесят шесть. Газете „Новый край“ разрешается продолжать издание, но без права…
– Тьфу ты, напасть какая! – снова встрял казак. – Это какой поганый номер Стесселев-енерал удумал – число Зверя, на тебе! Не будет нам воинского счастья с такими начальниками…
На этот раз никто не стал его осаживать – раненые потупились, зачесали в затылках и бородах, глухо переговариваясь. Номер приказа не понравился всем.
– …без права какого бы то ни было участия корреспондента Ножина. Всем невольно бросается в глаза, что после отъезда иностранных корреспондентов выдворенные приказом генерал-адъютанта Стесселя ранее японцы, во-первых, усилили бомбардировку и, во-вторых, она стала точнее. Все сознают, что не следовало выпускать этих господ, тем паче после того, как они разгуливали по крепости с открытыми глазами».
– Выдавить зенки бесстыжие! – воскликнул чернобородый раненый с угловой койки. – Шпиёны все! Повесить, и вся недолга! Наши христопродавцы подкупленные их выпустили! А мы теперя сиди, как мыши под веником…
– Христопродавцы и есть! – подтвердил Тимофей Балашов, оторвавшись от «Нового края». – Шпиёны и воры, так в газете прописано. Вот слушайте:
– Портовый чиновник Д., привлечённый к суду за пропажу 30 тысяч футов проводов, будто начинает обличать агента Китайской Восточной железной дороги К. и прочих, за кем имеются грешки.
– Погибели на ихнее племя нету! – выругался казак. – Куды только жандармы смотрят? Выдать их народу – небось за всё спросилось бы!
– Не, – рассудительно заметил молодой, – так нельзя. Ежели наш брат сам станет суд вершить – это что ж за порядки в крепости будут? Приходи да бери голыми руками…
– Солдат завсегда правду чует, – упрямо гнул своё казак. – Потому как в Бога верует! А эти – стекляшки на глаза нацепили, больно учёные, а о Боге и позабыли. Оттого и воровство! Небось, что украсть – через стекляшки сподручнее разбирать!