– В чём дело, Свет, потеряла что-то?
Та опустилась на табурет. Скомканные брюки с неопрятно вывернутыми тряпочками карманов повисли в безвольных руках. Нет, это не тревога – в глазах подруги Галина видела теперь самое настоящее отчаяние.
– Галка, – придушенным шёпотом сказала Светлана, – ключа нет. Ну синхрониза… бронзовый такой, мы ещё им в первый раз дверь в гимназии открыли, ты же видела? Без него нам не вернуться назад!
Галина кивнула. Она хорошо помнила тот далёкий мартовский день, когда гости из будущего ушли в дверь, возникшую в стене гимназической библиотеки. Тогда в руках Сёмки был массивный бронзовый ключ…
– Он был, наверное, в его куртке, – шептала Светка, и глаза её набухали слезами. – Помнишь, фельдшер там, на улице, у неё рукав разрезал?
– Конечно, помню – ты её потом пристроила Сёмке под голову. И где она теперь?
– Там осталась, – горестно сказала Светлана. – Ключ меня ещё по коленке стукнул, только я не поняла, что это такое. Когда Сёмку положили на двуколку, я сунула куртку туда же, а потом, в порту, когда перебрались на катер, забыла! И китайчонка, который нас вёз, совсем-совсем не запомнила! Что теперь делать, Галь?
Галина сразу поняла, какое стряслось несчастье. Можно, конечно, отыскать владельца двуколки и работника, управлявшего экипажем. Но вот как получить назад своё имущество, даже если его не спёрли с двуколки по дороге? Галине не однажды приходилось объясняться с артурскими китайцами, всякий раз начисто забывавшими русские слова, когда разговор заходил о чём-то для них неудобном. И кого расспрашивать? Хозяин лавки предъявит полдюжины мальцов – поди опознай того самого! Для непривычной Светланы все китайцы на одно лицо, да и сама Галя, прожившая в Артуре больше полугода, не взялась бы описать внешность возчика-китайчонка. И потом – ну получат они драную куртку, и что дальше? Если она, Галина, хоть чуть-чуть понимает китайцев, ключа в кармане давно уже нет, да и в лавке тоже – уж что-то, а прятать китайцы умеют. Заявят: «Русики, русики, нету, сапсем нету…» – и что делать?
– Не знаю… – протянула она. – Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Лавку, где нанимали двуколку, найдём – куда она денется? А там посмотрим.
Гунь Вей неловко переминался с ноги на ногу под пристальным взглядом дяди. Сынь Чи был недоволен – нет, очень недоволен, – хотя посторонний, пожалуй, и не заметил бы. Душевное состояние хозяина лавочки выражалось разве что в чуть более резких, чем обычно, движениях пальцев: Сынь Чи был хорошо воспитан и умел скрывать чувства.
– Почему ты не отдал русским девочкам их собственность? – осведомился дядя. – А если они приведут полицию? Мою лавку могут закрыть, а меня посадить в тюрьму – сейчас война, кто будет разбираться, виноват я или нет?