Рикша тоже взял правее; казаки, разглядев в седоке офицера, разом приняли к другой стороне мостовой. Передний вскинул в приветствии руку с нагайкой; мой спутник помахал в ответ. Я же перевёл дух и выкинул из головы мысль о побеге: хорош бы я был, удирая от верховыхпо артурским переулкам – с моим-то знанием местной топографии…
В ресторане оказалось сравнительно малолюдно. Большая часть столиков пустовала; лишь недалеко от нас обедал в одиночестве пожилой артиллерийский полковник в толстых стёклышках пенсне да у окна уединилась парочка – мичман с барышней в неприметном сереньком платье.
– А вы как в воду глядели! – заметил лейтенант, ото двигая стул. – Вот тебе и школьное начальство! Ну-ну, не бойтесь, – улыбнулся он, увидав, как я озираюсь. – Вон та барышня, с мичманом с «Дианы», – учительница из Пушкинской школы. Её можете не опасаться – в церберских замашках сия особа не замечена, наоборот – известна своим вольнодумством.
«Да неужели? Прототип учительниц из романа Степанова? А я-то думал – целиком вымышленные персонажи…»[28]
Унковский издали раскланялся с моряком и его пассией. Я уселся на краешек стула и принялся вертеть в пальцах вилку, искоса поглядывая на лейтенанта. Тот молчал, словно израсходовал всё красноречие по дороге.
IX
– Ну и что, будем ещё говорить с этим Ляо? – хмуро осведомилась Галина. – Тебе решать, конечно, но, по-моему, другого выхода всё равно нет – если кто и знает насчёт ключа, так только он.
Вчерашний день принёс одни разочарования. Бесполезные разговоры с китайцами, призрак жандармского ротмистра и неуверенный голос штабс-капитана Топольского. А уже под вечер – беседа в кукольном домике под сливами и уклончивые, ни к чему не обязывающие слова улыбчивого старика со сморщенным, как печёное яблоко, лицом.
– Надо бы Сёмку навестить. Записку мы ему послали, конечно, но надо и самим узнать, как он там. Может, до сих пор не пришёл в сознание.
– Контузия даёт порой самые замысловатые картины, – важно ответила Галина. – У нас в госпитале контуженные взрывной волной иногда сутками лежали без движения, а один даже память потерял – когда пришёл в себя, не знал, кто он такой и где находится. Имя, правда, не забыл.
– Амнезия, – кивнула Светка. – Знаем, приходилось читать. Надеюсь, с Сёмкой ничего подобного не случится, иначе нам совсем плохо придётся.
Решено было подождать известий с «Монголии» и там уже решать, куда идти – навещать товарища или продолжать поиски ключа. Хотя чего там искать? У девочек осталась одна-единственная ниточка; чтобы потянуть за неё, надо было рискнуть снова поговорить с Ляо.