«Ах да, ещё и пропавший историк… Но это потом, а пока – надо выбираться».
– Ну давай… – неуверенно ответил мальчик. – Только скорее, а то припрётся этот…
Девочка прикоснулась к старой бронзе. Руку до локтя пронзило острым импульсом, но Света даже не поморщилась.
«Я смогу! Смогу! Теперь – точно смогу!»
– Постойте! – голос Ляо рассыпался по циновкам с сухим шуршанием, словно пригоршня риса. – Значит, вы уверяете, что не всё в грядущей жизни предопределено?
Светка истово закивала.
– Что ж, – прошелестел старик, – это стоит того, чтобы хорошенько обдумать. Не так ли?
XII
– Ну что, разбор полётов? Отчёты потом, а пока – хотя бы первые впечатления.
Ребята молчали. Сёмка чувствовал себя выжатым как лимон. Слов не было; хотелось просто сидеть на жёстком школьном стуле и бездумно смотреть перед собой.
С того момента, когда вишнёвая «Приора» подобрала их в самом центре Москвы, прошло чуть больше трёх часов. Сёмка запомнил свои ощущения до мельчайших деталей: прохожие оглядываются на подростков в старомодных нарядах, шум мегаполиса навалился, как толстое ватное одеяло, накрывая с головой, не пропуская ни глотка свежего воздуха. Машины, машины, люди вокруг… «дымц-дымц-дымц» акустической системы из окон внедорожника, немыслимо коротенькие юбки школьниц, весело стрельнувших глазками на симпатичного парня в потрёпанной «колхозной» одёжке и завистливо-непонимающе – на его спутницу в длинном, с осиной талией и намёком на шлейф старомодном платье.
И браунинг в кармане – прощальный подарок штабс-капитана Топольского. Пистолет делал двадцать первый век вокруг не совсем реальным, будил тревогу – хотелось забиться в ближайшую подворотню, переждать…
Что – переждать? Мы же дома, верно?
А почему этот дом кажется куда более чужим, чем истерзанный снарядами город?
Глухо взвизгнули тормоза.
– Георгий Петрович? Так вы живы?
Историк высунулся из передней дверцы:
– Садитесь, ребятки. Мы вас уже заждались… Семён, прояви галантность, помоги барышне!
…Длинное платье, приобретённое в лучшем артурском магазине «Кунц Альбрехт», мало подходит для того, чтобы забираться в нём в низкий седан…
– Сколько времени? – невпопад спросил Сёмка. Просто так, чтобы не молчать, – какая разница? День – и день, остальное неважно.
– Пятнадцать тридцать – историк внимательно посмотрел на ученика. – Слушай, ты хорошо себя чувствуешь? Не мутит? А то, может, зайдём посидим где-нибудь, пока немного освоишься? Контузия – штука серьёзная.
Сёмка вспомнил про красный припухший кружочек с тёмной точкой в центре. – Так это ваша работа? Пневмоинъекция, да?