– Сём, ты не спишь? Я дождалась, пока Галка заснёт, вышла из комнаты – и к тебе. Давай поговорим?
Девочку уложили в одной комнате с их новой знакомой. А Светка – ничего, смелая…
Аккуратно, стараясь не скрипнуть петлями, она прикрыла створку и присела на краешек дивана. Одета Светка была в длинный, до пят, то ли халат, то ли платье и поверх него закуталась в тёплый платок. У Сёмкиной мамы был точно такой. «Оренбургский» – так она, кажется, его называла. Сёмка недовольно поморщился и уселся, завернувшись в одеяло и обхватив обеими руками колени. Поговорить и правда надо, тут Светка права. Тем более что сна ни в одном глазу – да и откуда, раз за окном стреляют из пушек? Причём не просто так, а по тому самому городу, в котором ты сейчас пытаешься заснуть…
– Ну давай поговорим… – буркнул Сёмка. – Хотя чего там – говори не говори, вляпались мы, кажется, капитально.
Светка слегка поморщилась, недовольно дёрнув плечиком, и он тут же припомнил: дома она сторонилась не то что матерщины, но даже сравнительно безобидных скабрезностей, которыми так и сыпали одноклассники. Кое-кого злило такое «чистоплюйство»; Сёмка сам, бывало, посмеивался над новенькой, но быстро перестал – его странным образом стала привлекать эта её особенность.
– Сём, что делать-то будем? – продолжала девочка. – Ну ты дал за столом! Я думала, у Галки глаза вылезут, когда ты начал плести про американцев, – так она на тебя уставилась. А уж папаша её…
– А чего он? – огрызнулся Сёмка. – Я, если хочешь знать, вообще запутался, всё в голове перемешалось. Порт-Артур, Пёрл-Харбор… и вообще, мы этого ещё не проходили! Даже на презентацию эту не успели, а то бы знали, что тут творится!
Светка кивнула. Коварная дверь, забросившая их с Сёмкой в начало прошлого века, появилась как раз в тот момент, когда они собирались на открытый урок, посвящённый русско-японской войне. Жаль, так и не дошли – теперь эти сведения пришлись бы им весьма кстати…
– Так что делать-то будем? – повторила Светка. Она сразу сделалась какой-то беспомощной, куталась в свой платок, будто мёрзла. – Сём, я ужас как боюсь! А если японцы снова станут стрелять по городу и в нас снаряд попадёт?
– Не станут, – неуверенно отозвался мальчик. – Анатолий Алексаныч говорил, что флот не позволит.
За ужином – до того как Сёмка увяз в своих выдумках, – отец Галины подробно изложил домашним последние артурские новости. Всё – и о гибели «Стерегущего», и о том, сколько снарядов с батареи Электрического утёса угодило в японские броненосцы. А самую главную – о разносе, который адмирал Макаров, командующий Первой Тихоокеанской эскадрой (а что, есть ещё и вторая?), устроил командирам броненосцев, не успевшим вовремя вывести свои корабли из гавани, – штабс-капитан пересказал даже два раза.