«Тот самый броненосец, что был подорван при первом нападении японцев! – вспомнил Сёмка. – А деревянная конструкция у борта – это, наверное, кессон, приспособление, чтобы заделывать подводные пробоины, не загоняя корабль в сухой док. На плаву, так сказать… А что, остроумно придумано: прилаживают снаружи к борту деревянную коробку, открытую сверху, откачивают воду – и можно чинить!»
Сёмка потянул из рюкзака планшет – запечатлеть для истории этот, без сомнения, любопытный кадр. Нет, ну точно – замени китайцев на таджиков, броненосец на недостроенный торговый центр – и готово, знакомый московский пейзаж. Работают точно так же, ни шатко ни валко. Да и качество, можно не сомневаться, точно такое же. Халтура, однодневка. Война ведь – по идее, все должны суетиться, бегать как ошпаренные, пахать в три смены – всё же боевой корабль! А эти ползают, как сонные мухи, – вредительство да и только! Интересно, они хоть вспоминают, что на дворе – война?
Рикша встал – так резко, что Сёмка чуть не вылетел из коляски головой вперёд. Но гневная тирада застряла у мальчика на языке: причина задержки оказалась более чем веской. Разглядывая броненосец, он не заметил кортежа, перекрывшего набережную. Несколько колясок, казаки в лохматых чёрных папахах, целый выводок верховых офицеров. На мостовую один за другим сходили люди в белоснежной морской форме. Суетились вестовые; узкая полоса набережной мгновенно заполнилась. Возле пирса обнаружился вдруг изящный катерок с лакированной, сверкающей надраенной медью рубкой. Ребята вылезли из коляски и, расплатившись с китайцем, – до Этажерки осталось несколько десятков шагов – присоединились к толпе зевак.
– Адмирал Макаров, Степан Осипович, – объяснял соседу пожилой солидный господин в казённой фуражке с имперским двуглавым орлом, сжимающим в когтистых лапах изогнутые рожки. – Из самого Петербурга, личным распоряжением Государя к нам на эскадру назначен. Говорят, науки превзошёл, на Северный полюс плавал и ледокол какой-то новомодный изобрёл. А сейчас инспектирует ремонт «Ретвизана». Пора бы уж, сколько можно в гавани отстаиваться – перед Европой стыдно, право слово!
Сёмка припомнил уныло копошащихся китайцев-мастеровых и сплёвывающего за борт матроса. Кому-то сегодня точно достанется от высокого начальства! И правильно, и нечего…
– На, держи! Как подойду к адмиралу – снимай!
Сунув спутнице планшет, мальчик зашарил в клапане рюкзака.
У Светки самым натуральным образом отвисла челюсть, глаза сделались круглыми – такого она не ожидала.
– Это тебе что, знаменитость на кинофестивале, или Тимоти? – возмущённо прошипела она. – Тут война, а не тусовка со звёздами!