– Я не смогу.
– Будь мужиком, – сказал Святослав и опрокинул стакан.
Саид, помявшись, сделал то же самое. Водка, пусть и ледяная, обожгла горло. Захотелось ее выплюнуть, но это за столом непозволительно. Пришлось проглотить. Огонь распространился. Теперь жгло и желудок. Саид закашлялся. Святослав протянул ему хлебную палочку, проговорив:
– Закуси.
Саид мотнул головой и припал к бутылке с минералкой.
Вновь появился официант. Поставил на стол салат и сок в графине. Ничего не сказал, тут же скрылся.
– Ты правда никогда не пил? – спросил Святослав, нанизав на вилку помидор черри и отправив его в рот.
– Было раз. В юности перебрал с друзьями молодого вина. Домой принесли. Мама плакала. Я ничего не помню о том дне, только это… Тогда я дал себе слово больше не пить, чтоб не видеть ее слез.
Саид почувствовал, как защипало глаза. Резко наклонился, сделав вид, что желает потуже затянуть шнурки на кроссовках.
– Чини умерла? – услышал он голос брата.
– Пять недель назад, – ответил Саид сипло. – А перед смертью открыла мне правду.
Он продолжал теребить шнурки до тех пор, пока в кабинку не зашел официант. Увидев его ботинки, Саид выпрямился.
– Ваш супчик, – улыбнулся ему паренек. Баклажанчики же поставил на стол молча.
– Поешь, – мягко проговорил Святослав.
Саид снял крышку с горшочка и окунул в него ложку. Варево было густым и ароматным. В животе заурчало.
– Горячо, – пробормотал Саид, попробовав похлебку.
– Подуй, – улыбнулся брат. И Саид вдруг вспомнил, как делал это в детстве. Ему так нравилось дуть на все, что он даже над ложкой со сметаной вытягивал губы трубочкой и выпускал воздух. – Когда-то мой брат…
– Да, дул на все. Ты меня этому научил.
Святослав как будто смутился. Отвел взгляд от лица брата и тут же вперил их в баклажаны.
– Выглядят аппетитно, – сказал он и принялся поедать закуску.
– Она спасла меня, Святослав.
– А? – Брат оторвался-таки от баклажанов.
– Чини. Горничная семьи Глинки.
– Тогда кто сгорел в том сарае?
– Ее сын. Саид.
– Она его спалила, чтобы ты выжил? – с ужасом проговорил Святослав.
– Думай, что говоришь, – вскипел Саид. Водка ударила в голову, и впервые за свою сознательную жизнь он понял тех, кто под хмелем бьет кому-то рожу.
– Эй, спокойно. Я не хотел никого обидеть. Просто не понял… – Святослав потянулся к бутылке.
– Мама была святой женщиной. И если бы я верил в рай, то ни на миг не усомнился бы в том, что она сейчас там.
– От чего она умерла? Молодая такая? Ей от силы было лет пятьдесят.
– Сорок восемь.
– Рак?
– Нет, сердце не выдержало. У мамы проблемы с ним начались давно, я тогда классе в пятом учился. Я слышал, в России есть поговорка – все болезни от нервов, только срамные от удовольствия.