– Да, тетя! – пробормотала я, на что заслужила ее одобрительный кивок.
– Ты ведь приехала поступать в Магическую Академию, не так ли? Когда экзамены?
– Послезавтра. И я очень надеюсь, что…
– Поступишь, – отозвалась мама. – Несомненно, он… – уверена, не произносить имя отца окажется третьим правилом, – хорошо тебя подготовил. К тому же, если тебе досталась хоть часть моих или его способностей…
Арита Орейра тоже была одной из лучших в Академии. Отец полюбил ее с первого взгляда, да и она не долго противилась. Иногда я думала, что это из-за того, что нашей семье принадлежали крупные земельные владения на Юге и несколько коммерческих предприятий в столице.
– При Академии есть неплохое общежитие, – продолжала мама. – Думаю, будет разумно, если после поступления ты переедешь в него.
– Да, ма… тетя!
– Я буду звать тебя Мири. Миринда Орейга, моя двоюродная племянница.
С трудом, но я все же подавила смешок. Насколько неисповедимы пути Трехликого! Это было то самое имя, которое я назвала лорду Кеттеру!
– У меня остались нужные связи, – продолжала мама. – Если понадобится, сделаю тебе новые документы. Но есть еще и третье, самое главное правило – магия в этом доме запрещена.
– Как это – запрещена? – я не поверила своим ушам. – Совсем?! – переспросила жалобно.
– Совсем, Мири! Эммерих терпеть не может магов. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что лучше не испытывать на себе его гнев.
– Хорошо, тетя! – покорно отозвалась я, пытаясь представить, каково это – прожить столько лет с человеком, который отрицает одну их важнейших твоих составляющих. Не принимает твой Дар, полученный от Трехликого.
Представлялось с трудом.
– Отлично, Миринда! Я прикажу подготовить гостевую комнату и привести тебя в порядок, – она оглядела меня с ног до головы. – А эту тряпку, твое платье, стоит сию же минуту сжечь в печи!
Вообще-то это было ее старое платье, но я промолчала, вспомнив первое правило дома Вейров.
– К тому же тебе не помешает принять ванну, – добавила мама, наморщив маленький носик. – И, вот еще, в этом доме – ни единого слова о Двейне Райсе!
Кивнула. Как я и думала, это стало четвертым правилом. У мамы их набралось ровно столько же, сколько у отца, имя которого в этом доме оказалось под запретом.
– Та часть моей жизни давно уже умерла и погребена на ужасном деревенском кладбище в том ужасном месте, – неожиданно добавила мама. – И я не собираюсь встречаться с ходячими призраками из прошлого.
Папа был вовсе не призраком, но я снова промолчала. И продолжала молчать, когда молодая светловолосая служанка в строгом темно-зеленом платье отвела меня в большую комнату на первом этаже. В ней были зеленые обои, темные шторы, массивная кровать с полупрозрачным балдахином, письменный стол и большой шкаф, в который умелая горничная разложила ту малость из одежды, что я захватила из Калинок. В углу комнаты стояло изящное трюмо, в зеркале которого отразилась растерянная темноволосая девица с нахмуренными бровями.