Летящер смотрел на нее, не отрываясь, а потом вдруг проделал удивительную штуку – наклонился к самой земле, будто принюхиваясь, а когда поднял голову, в пасти его была зажата веревка, та самая, пережженная Шурой. Передней лапой летящер действовал ловко, совсем как рукой – взял и оборвал обгорелые концы! И, как показалось Шуре, попросту их съел. Потом еще поразмыслил и принялся рвать оставшиеся веревки в клочья – с такими зубищами это было совсем просто. А после сгреб эти обрывки в одну кучу, задрал хвост и… Шура невольно попятилась – запашок оказался тот еще!
Летящер взглянул на нее, потом чуть присел, широкие крылья взбили воздух и почти бесшумно подняли тяжелое тело в воздух. Миг – и он пропал в темноте…
«С ума сойти, – подумала Шура с нервным смешком. – Он совершенно точно не тупое животное, вон что сотворил… Кот тоже может в ботинок наделать, говорят, а собака – тапочки сгрызть. Значит, летящер как минимум не глупее кошки или собаки… И меня он есть не стал, а Джамдир говорил, они могут только убивать. Что-то мало ему веры!»
Она поспешила вернуться в лагерь, пока никто не заметил ее отсутствия. Шура очень надеялась, что следов её никто не обнаружит: примятая трава до утра распрямится, а может, роса выпадет. В общем, обойдется как-нибудь!
Вот собственное желание взять и освободить опасную тварь, которая наверняка слопала не одного храброго воина, а может, и девицами закусывала, Шура объяснить толком не могла. Хотя… если бы летящера убили в стычке, вряд ли бы ей стало его жаль: напал и поплатился за это. А так… Ей доводилось во дворе раздавать плюхи мальчишкам помладше, чтоб не мучили кошек, изверги малолетние, а их матери и бабки потом орали на нее за рукоприкладство. Может, это сродни тому порыву? Правда, летящер будет покрупнее кошки и несравнимо опаснее, но всё-таки – живое существо. И не вовсе тупое, как выяснилось…
Шура невольно потянула носом, но ветер дул в другую сторону, запаха не ощущалось. Хорош будет утром сюрприз для Джамдира! С этой мыслью она и уснула.
Утро началось с переполоха. Шура, перенервничав, разоспалась и теперь никак не могла продрать глаза. Потом вспомнила ночные события и мигом вскочила.
– Что случилось? – спросила она Нитмайю, но та только отмахнулась.
За ночь ветер переменился, и теперь по всему лагерю тянуло неприятным, мягко говоря, запашком. Если честно, хотелось зажать нос.
Возилы сбились в кучу и дрожали, погонщики никак не могли их успокоить. С дальнего конца лагеря, оттуда, где вчера оставили летящера, доносились громкие голоса.