– М-м… – капитан задумался, прищурил один глаз, а затем махнул рукой. – За половину золотого.
Вот хитрец. Видел же, сколько у меня с собой денег, когда я перекладывал монеты из кармана халата в мешочек, прикинул примерно, вот и получились экспроприированные мною у умирающего карлы пятьдесят серебряных. Плюс мелочь, доставшаяся мне от парня в женском тряпье.
– Дядь Лех! Я, я в конюшнях всё проверил, – перебив мужчину, в арсенал вихрем ворвался Бруно. – Нетуть там Игоши! А что это вы тут делаете?
Оруженосец застал нас в тот момент, когда я по десяткам высыпал монетки перед капитаном, а тот, даже не дожидаясь появления на столешнице всей суммы, сбрасывал их по одной в собственную мошну.
– Бруно, мальчик мой, подожди нас за дверью!
– Э!! – парень неотрывно смотрел на меня, открыв рот, словно баран, увидевший новые ворота, он и не подумал подчиниться своему капитану.
– И последняя, – произнёс я, выкладывая перед насупившимся Лехом последнюю монетку.
Тот не глядя кивнул и сгрёб её, а я тем временем, крякнув, взвесил явно похудевший мешочек. За исключением пригоршни меди, у меня осталось всего три серебрушки, но вообще-то я был доволен своими финансовыми вложениями. В отличие от пресловутой деревянной киянки, мой новый молот был «настоящим» оружием, а щит приятно оттягивал спину, заставляя меня чувствовать себя в безопасности.
– Так, – сурово произнёс резко замкнувшийся капитан, – все на выход. За дублет не волнуйся, Нана хорошая рукодельница, да и вообще женщина обязательная. Не ляжет спать, пока твою просьбу не выполнит.
– Да я и не волнуюсь, – хмыкнул я, направляясь к дверному проёму, который полностью перегораживала массивная фигура Бруно. – Ещё раз спасибо за…
Я ожидал, что оруженосец пропустит меня, но вместо этого получил сильный толчок в плечо, который заставил меня отступить на шаг и с удивлением посмотреть на перекошенное яростью лицо парня.
– Снимай! – прорычал он.
– Чего? – не понял я.
– Бруно! Немедленно прекрати! – рявкнул старый воин, но парень лишь метнул на него пылающий праведным гневом взгляд.
– Не мешайте мне, дядь Лех! Богоугодное дело делаю! – и повернувшись ко мне, выдохнул мне прямо в лицо, вместе с не шибко свежим пряным дыханием: – Снимай щит и оружие, святотатец! Это не твоё… Твоя стигма – двуручный молот!
– Парень, ты там в конюшне головой не ударился? – нахмурился я, сделав ещё одну попытку обойти оруженосца, и снова сильный тычок, на сей раз в грудь, заставил меня отступить.
– Бруно! – почти прорычал капитан. – Ты что это удумал! Знай, что ты будешь наказан!