И почесав затылок, добавил
- Тяжелораненых наемников я приказал добить. Остальных осматривает храмовый лекарь, хотя для чего, не понимаю. Все равно их всех ждет виселица. За нападение на храм Великой только казнь, другого не предусмотрено. К тому же на территории храма законы империи не действуют, тут распоряжается Богиня. И не думаю, что она их пощадит.
- Господин, вам лучше самому подняться на второй этаж и посмотреть.
- Иду,- сердце тревожно заныло. - Лесли, пойдем глянем и захвати ещё пару воинов, на всякий случай...
У входа в кабинет в разных позах лежала небольшая гора трупов, причем некоторые были одеты в одежду воинов храма, но без белых повязок. Один из оставленных мною охранников лежал завалившись на бок, его голова чудом держалась на лоскутке кожи, горло было перерезано чем то очень острым. Второй сидел привалившись к двери, на коленях лежал меч, а обоими руками он придерживал свои внутренности, что вывалились через распоротую брюшину. - Мы их не пустили,- и он потерял сознание.
Я взял его за руку.
- Лесли, - в моем голосе клекотала ярость,- Повеление Великой,- отныне все воины храма ходят в кольчугах под одеждой, снимать их разрешается только для сна и только в пределах храма. И чтоб это повеление Великой сегодня знали все настоятели её храмов. Всё понятно?
- Лесли не ответил, широко раскрыв рот он смотрел, как кишки воина вползали в его брюшную полость, как она медленно смыкалась и лилово-багровый шрам, потом просто лиловый, а затем и синий образовался на месте рассеченной брюшины.
- Я все понял,- заикаясь произнес Лесли.
- А этого на целый день подсобным рабочим на кухню, таскать помои. Великая больше не будет помогать воинам, которые не дорожат своей жизнью.
Меня опять трясло.
- Принести поесть?,- участливо спросил Лесли.
- А ты догадливый, от слова гад. Помоги встать и проводи меня к барону.
- Барон, это я, откройте дверь. - Барон ранен, он умирает раздался испуганно-всхлипывающий голос леди Роуз.
- Ломайте дверь,- распорядился я.
Под напором двух воинов Богини дверь распахнулась очень быстро. В кабинете был бардак, все перевернуто, мебель разбита. В углу , на полу лежал барон и хрипел. Вся его грудь представляла одну большую рану. Такое ощущение, что его кто то или что то ело живьем.
Я подошел, опустился на колени и положил ему руку на голову.
Внутри меня вырос огромный кусок льда, он морозил все мои органы и не давал биться сердцу, я стал задыхаться. Потом наступило облегчение - это Лесли прямо через край котелка заливал мне в широко раскрытый рот горячую похлебку. Она текла у меня по щекам, подбородку и попадала на мою храмовую куртку и там... исчезала. (Значит грязь ты, дорогая, не любишь).