– Сраные гуманисты! – не сдержавшись, вскричал он.
Столько в этой фразе было ненависти… Если бы слова стали материальны, то доктор, вытащивший его с того света, умер бы в жутких муках, сгорев заживо. Как два года назад горел в своём бронетранспортёре Глеб Северин, солдат «РосТеха». Корпорация исправно заботилась о потерявшем здоровье солдате, и ежемесячно перечисляла две тысячи империалов за лечение и проживание. Кривая ухмылка исказила лицо Глеба – пособия хватало только на то, чтобы валяться жалким обрубком в госпитале для ветеранов в заштатном городишке. Корпорация не оставила своего солдата, она сделала хуже – заставила его страдать. Она же отняла последнюю надежду парня – доктора, молодую женщину, которая пришла работать в госпиталь полгода назад, и которую ему удалось уговорить на преступление. Всё было уже почти готово, Нина согласилась подарить ему желанную свободу. Они разработали план, по которому он должен был умереть, и на неё никто бы не подумал. Но всё сорвалось. Молодая женщина исчезла за несколько дней до намеченной даты. Лишь спустя пару месяцев Глебу случайно удалось услышать разговор двух санитаров. За ней пришли люди в красной броне и увели в неизвестном направлении. Для всех она просто перестала существовать. Служба безопасности «РосТеха» знала своё дело. Они не умели воевать, зато у них великолепно получалось хранить секреты любыми способами.
Глеб скрипнул зубами, воспоминания причиняли боль.
«Телевизор», – отдал он мысленный приказ ВИ. Мгновенно над ним развернулся голографический дисплей. Пятьсот каналов, подконтрольных корпорации: музыка, фильмы, познавательные передачи и совершенно лживые новости. Здесь говорили только то, что надо было сказать. Свобода слова отсутствовала, как таковая, только заранее продуманные, подкорректированные сюжеты, и ничего, что может нанести вред корпорации. Энтузиасты-одиночки и мелкие подпольные организации, пытающиеся нести людям правду, гибли при невыясненных обстоятельствах или в результате несчастных случаев. Так они платили за своё видение свободы. Да и не по зубам им пробить официальные каналы вещания.
Глеб бездумно пролистывал один канал за другим. Он сам не знал, зачем это делает, хотя, смысл всё же был – убить время. Никому не нужный одинокий ветеран войны, лишённый рук и ног, лишённый лица… Он мог лишь валяться в долбанной капсуле и мечтать, чтобы его искусственное сердце дало сбой.
Бездумно листая каналы, перескакивая с передачи о животных на безумное кривляние очередного певца, или невыразительный сериал, в котором персонажи говорили скучный текст, Глеб и не подозревал, что тот, кто изменит его судьбу, уже идёт по коридору. Спустя несколько секунд он войдёт в большую палату, где лежат два десятка подобных Глебу ветеранов…