— Костик, не надо. Костенька… Миленький… Митяй… Хоть ты скажи ему, зверю… Кость!
— Выходи, хорек вонючий! А то при пацане застрелю, — хрипел Костя.
— Не имеешь права! — с неожиданным проворством вскочил и завизжал Николай. — Самого к стенке поставят! Самосуд! Не смей!
— А-а! О правах вспомнил, собака. А приказ Сталина двести сорок два забыл? Трусов, паникеров и дезертиров расстреливать на месте. Так что тебя только по этому приказу надо трижды расстрелять. Выходи, говорю, гад!
Костя грозно двинулся на Николая. Митьку словно какая-то неведомая сила бросила между солдатами.
— Не надо! Дядя Костя! Дядя Коля! Ну что же вы?! Зачем? Ну не надо же!
— Отойди, пацан, — незнакомым, злым голосом заревел вдруг Костя. — Ты ж не знаешь, что этот гад звал меня к фрицам перебежать. Падла! Потом на шутку перевел.
— Брешешь, брешешь, ворюга. Сам меня подбивал, а теперь валишь с больной…
— Ах ты, мразь, — Костя даже задохнулся. — Так ты еще и так…
— Брось оружие! Не двигаться! Бросай винтовку! Ну!
Этот сильный, властный и угрожающий окрик оглушил всех и вызвал мгновенное оцепенение. И в этот же миг Николай непонятным образом перекувыркнулся назад и живым комком покатился за печь. До боли в ушах оглушила трескучая автоматная очередь, полетели щепки с бревенчатых стен. Костя неспешно опустил винтовку прикладом на пол, потом наклонился и аккуратно положил ее у ног. Распрямился, шумно выдохнул и то ли удовлетворенно, то ли обреченно своим угрюмо-однотонным голосом проворчал:
— Ну вот и все. А ты, дура, боялася.
И эта бесцветная бессмыслица вернула Митьку в реальный мир. Он вдруг увидел все сразу: Костя с опущенными рыжеволосыми руками, неподвижный, разбросавший руки Николай с вытекающей из-под головы темной струйкой, в дверях два красноармейца с автоматами наготове, позади них, где-то снаружи, головы в пилотках и командирских фуражках.
— Повернись к стене! Руки на затылок, — опять приказал тот же грозный голос.
Костя, топая, не по-солдатски, медленно повернулся к стене, поднял, положил на затылок ладони и замком сцепил пальцы.
— А ты?! — крикнул автоматчик на Митьку. — Встать! К стенке! Руки!
— Не орите на пацана! — не оборачиваясь, прогудел Костя. — Он гражданский и малой еще.
— Молчать! Разберемся. А ну к стене!
Митька, по-слепцовски вытянул руки и вывернув назад голову, чтоб видеть автоматчиков, двинулся к стенке.
Второй автоматчик, забросив автомат под руку и за спину, проворно подбежал к Косте, привычно и умело обыскал, вытащил из висевшего на поясе чехла немецкий горноегерский нож, из кармана — кремень, стальную плашку и ватный фитиль. Да еще кисет с махоркой. Из нагрудного кармана — документы.