Сергей кашлянул. Горло здорово пересохло и получилось грубо.
Анна испуганно вскочила, обернулась. Стояла неподвижно и молча, хотя левая рука мелко-суматошно, словно в трясучке, ползла от пояска к груди и все вроде пыталась нащупать несуществующую пуговицу и застегнуть несколько низковатый вырез.
Сергей громко зашептал:
— Мне позарез нужно к твоему генералу. Где он?
Анна повела глазами влево, на массивную дубовую дверь, и испуганно раскинула руки, преграждая путь:
— Там эсэс и овчарки. Что ты хочешь?
Мгновение помедлил и прошептал:
— Карту. Карту! Оперативную. Которую генерал обещал.
Девушка неожиданно открыто посмотрела Сергею в глаза:
— Я знаю обстановку. На любой карте все воспроизведу.
Сергей торопливо, напрягаясь, соображал: «Нарисуешь? А кто ты есть? И кто поверит твоему рисованию? Что же делать? Нет ли здесь чего? Тот жирный переводчик доставал какие-то бумаги из стола».
Шагнул к столу.
— Не надо, парень, — зашелестел голос. — Там ничего нет. Все убрали. Передатчик тоже. Сам ты отсюда уйти не сумеешь. Таня и Коля погибли. Здесь есть выход в сад. А карту я нарисую, поверь.
В голове у Сергея все перевернулось: «Да пропади она пропадом, карта. Номера частей я помню. Основной маршрут на Армавир знаю. Вооружение подсчитал. Предательскую сволочь засек. А с этой пигалицей… Шут ее знает, кто она и что она. Не трогать, уйти через сад?»
— Парень, мое пальто в той комнате. Туда нельзя. Дай свою шинель. Ты в куртке не замерзнешь. Без меня дороги не найдешь. А если еще и овчарки…
Сергей решился:
— Оружие!
Анна бесшумно отодвинула ящик массивного стола, достала парабеллум, подала. Он как-то сразу поверил девушке, скинул шинель, набросил ей на плечи, заглянул в ящик, схватил лежавшую там еще одну полную обойму. Кинулся к двери в сад, прислушался, остерегаясь повернул ключ в скважине. Замок открылся почти без щелчка, дверь подалась без скрипа. Видно, этой потайной дверью черные хозяева пользовались не один раз.
Январь и на Кавказе — январь. На дворе — бр-р-р!
«Ничего, хорошая пробежка — и пар пойдет. Фу ты! Но эта же птаха в туфельках. Будто багром зацепила. Ну, куда я с ней, куда?»
— Налево, за глиняным забором, спуск в ущелье.
«Ишь ты, а город-то знает. Молодца!» Сергей перемахнул через невысокий забор-дувал, свесил руки, ухватился за полупустую шинель и почти без усилий перекинул через глиняную изгородь девушку.
Присели. Прислушались.
— Ну что, Нюрка, айда?
Неожиданно на Сергея брызнул такой доверчивый и даже счастливый взгляд, что он оторопел от неожиданности.
— Ты что?
— Да родненький же ты мой! Я верила, я надеялась и… боя-алась… — неожиданно расплакалась девушка.