После этого Оля стала частой гостьей в доме Байдика. Здесь она поделилась большой радостью победы наших войск на Волге, сюда приносила волнующие известия о наступлении Красной Армии на Северном Кавказе, об освобождении Майкопа и Краснодара.
Теперь темрючанам была понятна нервозность «завоевателей», понятно, откуда ползли на Тамань нескончаемые обозы и почему в городе и окрест него становилось все больше вражеских войск: гитлеровцы отводили тылы, торопливо увозили награбленное и готовились свирепо драться за каждый клочок захваченной земли. Одновременно они стремились обезопасить тылы своих войск и поэтому особенно озверело проводили так называемые «оздоровительные акции». За городом и в ближайших станицах были расстреляны сотни военнопленных красноармейцев, в станицах Вышестеблиевской и Голубицкой были раскрыты подпольные боевые организации комсомольцев и участники их зверски замучены. Прокатилась новая волна арестов и в городе.
Однажды Оля после полудня возвращалась домой. Усталость, серый дождливый день навеяли грусть. Задумавшись, девушка прошла мимо дома Бондаренко и оказалась за городом. Неожиданно со стороны горы Мыски спустились по дороге закрытые полицейские автомобили. Круто свернув с дороги, они промчались в ложбину и остановились у полузасыпанного противотанкового рва метрах в двухстах от Ольги. Из кабин выскочили гестаповцы, из кузова выпрыгнули полицаи. Потом начало твориться что-то непонятное. Под крики и ругань полицейских из машин прыгали девушки и сбивались в кучку в кольце конвоиров, что-то выкрикивая и размахивая руками.
Оля подумала, что оккупанты привезли рабочих, чтобы засыпать противотанковый ров или, наоборот, расчистить и углубить его. Но тут двое конвойных бросились к группе девушек, схватили одну и начали срывать с нее одежду. Девушка что-то кричала, яростно вырывалась из рук палачей. Тогда один из них подтолкнул ее к противотанковому рву и выстрелил. Девушка упала. И сразу поднялась буря криков — подруги расстрелянной сами срывали с себя одежду, швыряли ее в палачей и обнаженные становились на краю рва. Затрещали автоматные очереди, девушки падали, некоторые пытались подняться и, сраженные новыми выстрелами, сползали в ров, захлебываясь проклятиями и кровью.
Оля не могла сдвинуться с места. Ноги словно приросли к земле. Спазмы перехватили горло, перед глазами поплыли круги, и в тот же миг услышала звук пролетевших мимо нее пуль. Она очнулась и увидела, что один из конвоиров целится из автомата в ее сторону. Вторая очередь подняла фонтанчики грязи всего в нескольких от нее шагах.