Часы тянулись медленно, потому что ничего не происходило. Время от времени я набирала номер ресторана «Иль Франчезе», но телефон по-прежнему звонил в пустоте. Я пробовала еще и еще, потом говорила себе, что у них наверняка сменился номер или вообще сломан телефон. Но чуть погодя предпринимала еще одну попытку. У меня болел живот — острая боль сменялась тупой и ноющей, но до конца не проходила. Хуже всего было по ночам.
Я последовала совету Мариам. Съездила в отель. К сожалению, швейцар прекрасно меня запомнил. Он поклялся, что передал мою записку лично в руки Джорджии. Больше мне ничего не удалось узнать, потому что Франсуа в тот день не работал. Домой я вернулась в растрепанных чувствах. Меня угнетало не столько отсутствие Джорджии — я ведь ее почти не знала и не успела к ней привыкнуть, — сколько необходимость расстаться с мыслями о ней. Ее образ наполнял мою жизнь новым содержанием, она стала скрытой пружиной каждого моего поступка и каждого побуждения. Ради нее я хотела выиграть этот конкурс, сделать самые лучшие фотографии, бросить унизительную работу ради куска хлеба, отремонтировать квартиру и разобрать свои бумаги. Ради нее я была готова проводить больше времени со своим сыном. Ради нее и благодаря ей я должна была стать лучше. Джорджия придавала мне смелости, вдохновляла на новые свершения. С тех пор как мы познакомились, я проживала каждый миг, обращаясь к ней. Без Джорджии мне даже чистить зубы не хотелось. Зачем, в самом деле?
К счастью, в дверь позвонил Тьерри и сообщил мне радостную весть: Жюли выписывают из больницы. Врачи решили, что ее состояние значительно улучшилось и для полного восстановления ей теперь требуется только солнце, тепло и прогулки по марсельским каланкам[6]. Тьерри сказал, что на несколько дней отвезет жену в Марсель, где он снял для нее номер в отеле, а мне предложил на прощание в последний раз навестить ее в клинике.
— Должен тебя предупредить. Ей прописали новое лекарство, из-за него она стала немножко агрессивной. Кстати, отвези ей книжек, — добавил Тьерри. — Ей будет приятно.
Я так обрадовалась, что сразу бросилась к своему книжному шкафу. Это напомнило мне времена, когда я тщательно выбирала, что почитать сыну на ночь, чтобы он уснул. Я придавала огромное значение выбору самых увлекательных историй, которые давали бы пищу его детскому воображению. Но в один прекрасный день я осознала, что самое большое впечатление на него производили те сказки и рассказы, где действовали исключительно герои-мужчины. Только они. Я поняла, что сама внушала ему мысль о том, что женщины героинями быть не могут и от них никогда ничего не зависит.