Но я не намеревалась так легко сдаваться.
— Неужели вам за всю жизнь ни разу не попалась женщина, про которую можно сказать, что она — почти совершенство?
Не отрывая глаз от тарелки, Жерар Рамбер молча промокнул салфеткой уголки губ. Судя по его виду, он безмолвно обращался к неким высшим сущностям, которые требовали, чтобы он уделил пару минут своего времени этой назойливой незнакомке. Смирившись с неизбежным, он вздохнул, положил салфетку на колени, выпрямился, разогнул свои бесконечные ноги и сообщил, что когда-то знал одну женщину по имени Мод.
— Я буду краток, — сказал он, — потому что люблю ужинать в тишине. — И, глядя мне прямо в глаза, добавил: — Мод — единственная в мире женщина, которая никогда не просила меня сделать то, чего я сделать не мог. Понимаете? В этом, если хорошенько подумать, и заключается идея совершенства отношений между мужчиной и женщиной. Больше мне нечего сказать. Я не знаю, существует ли идеальная женщина, а если и существует, не уверен, что хотел бы с ней встретиться. Зато я знаю, что такое совершенная любовь.
Мод была старше Жерара. Она не могла похвастать красивыми ногами — они у нее отекали, свои седые волосы она закалывала в пучок, носила юбки ниже колена и никогда не ходила в брюках; Мод не обладала внешней привлекательностью, зато точно знала, что ей идет, а что нет. Впрочем, если верить Жерару Рамберу, всю свою жизнь она встречала поклонение и любовь, а мужчины ее просто обожали.
— Мне она напоминала ирландского сеттера, — сказал он, — и это было прекрасно.
Мод и Жерар провели вместе первую ночь, а потом не расставались на протяжении десяти лет. Друзья говорили, что они неразлучны. Однажды кто-то спросил:
— Если вам удается та-а-а-к ладить между собой, почему вы не поженитесь?
Мод засмеялась и ответила:
— Жерар не может быть мужем! Он — антракт. Долгий антракт, но уж точно не муж.
На самом деле ее звали не Мод. Жерар не знал ни ее настоящего имени, ни фамилии, только ту, что она позаимствовала у страстно влюбленного в нее архитектора с востока Франции.
— Послушай, — сказала она архитектору. — Я не выйду за тебя замуж, но, если хочешь, буду всю жизнь носить твою фамилию.
Так она и поступила. Жерар так никогда и не узнал ее девичьей фамилии, он знал лишь, что ее отец — корсиканец. В тринадцать лет Мод заявила родителям: «Я никогда не выйду замуж, и у меня не будет детей». Почему она так решила, она не объяснила. Тридцать лет спустя она сказала им, что Жерар — человек, олицетворяющий все то, что она искала в мужчине. Он никогда не задавался вопросом, как доставить ей удовольствие, потому что все, что он делал, доставляло Мод удовольствие. Все.