Но однажды, после десяти лет совместной жизни, Мод сказала Жерару, что они должны немного отдалиться друг от друга. И вдруг добавила:
— Я хочу, чтобы начиная с сегодняшнего дня мы больше не виделись. Будем общаться только по телефону.
Мод принадлежала к категории женщин, чьи решения не обсуждаются. Спрашивать у нее «почему?» было бесполезно. Правда, Жерару казалось странным, что она подолгу не подходит к телефону — он хорошо знал ее квартиру, которая была не так уж велика. А потом настал день, когда Мод вообще не ответила на его звонок. Жерар подумал, что она встретила другого мужчину.
— Я был рад за них, понимаешь?
Но несколько дней спустя Жерару позвонил его отец, Абель, в одиннадцать часов вечера, чего раньше не делал никогда.
— Сынок, — сказал он, — хорошо бы ты к нам приехал. Прямо сейчас.
Жерар приехал к родителям около полуночи. Абель сидел на диване в своих вечных очках в черепаховой оправе и в подтяжках. Он с печальным видом протянул ему конверт. В конверте лежало письмо матери Мод, которая сообщала отцу Жерара, что ее дочь умерла от рака костей; она ничего не говорила ему про свою болезнь, чтобы его не расстраивать.
— Если это не доказательство любви, то я не знаю, что такое любовь, — заключил Жерар и махнул официанту, требуя счет.
У меня на глаза навернулись слезы, но Жерар нахмурился, давая мне понять, что в его присутствии плакать нежелательно. Тогда я открыла ему истинную причину своего приезда в Венецию и рассказала все: про Джорджию, про закрытый ресторан, про то, что не знаю даже ее фамилии… В глазах Жерара мелькнуло то же смятение, какое я испытала сама при виде Мари Вагнер, терпеливо ждущей меня возле подъезда. Он не испытывал ни малейшего желания возиться со мной, но что-то вроде морального долга перед разлученными влюбленными растопило его сердце. Жерар Рамбер не мог мне не помочь — я не оставила ему выбора. Он сказал, что завтра чета парижских архитекторов устраивает прием на острове Лидо. Туда соберутся все венецианские французы, возможно, там окажется и пресловутая Вероника или хотя бы кто-нибудь, кто знает, что с ее рестораном. Затем Жерар Рамбер проводил меня до отеля, заказанного Мишелем. Ему было не по пути, но он не хотел, чтобы я заблудилась в городе. Мы договорились увидеться завтра вечером, в семь часов, в баре «Гарри», откуда он отвезет нас с Мишелем на Лидо.
Никогда еще я так не радовалась встрече с Мишелем. Я постучала к нему в номер, точно зная, что он давно спит.
— Извини, я не думала, что ты уже лег, — соврала я.
Я рассказала ему, что случилось в баре «Гарри», рассказала про знакомство с Жераром и прием у французских архитекторов. Мишель слушал меня внимательно. Он был счастлив, что нас пригласили на светское мероприятие, и не скрывал своего восхищения.