Убедившись, что не совершилось самого худшего, Морозов повеселел. Найти собаку в лесу ему казалось проще. Да, пожалуй, и искать не придется. Нерон где-нибудь ночью пережидал грозу и теперь сам прибежит.
На вывороченных корневищах еще блестели кристаллы полевошпатовых обломков, разорванные плети вьюнков висели на сучьях, и прибитая ветром трава обнажала каменистый грунт. Солнце уже поднялось над деревьями и сильно парило; холодные токи воздуха веяли из чащи.
Морозов бродил по руслу Пропащей - единственной пока дороге в районе пещеры - и звал Нерона.
К полудню он ушел далеко на юг. Русло опустилось в низину; его обступили болото и тальниковые заросли. Дальше идти было бесполезно. На обратном пути Морозов ушел вправо и, с трудом пробираясь по бурелому, вышел на берег Каменки верст за шесть ниже пещеры. На всем пути он не встретил ни одной дороги; узкие извилистые тропы кончались у реки.
Возвращаясь поздно вечером в пещеру, Морозов надеялся, что собака вернулась.
Вечерние длинные тени легли на поверхность воды, вытянулись стволы берез. На елях возились крикливые пищухи. Моховая полянка над самой водой, где обычно любил лежать Нерон, была пуста.
Морозов с трудом заставил себя съесть обед. Уставший, он лег и быстро заснул.
Утром следующего дня Морозов продолжал поиски.
С Нероном, очевидно, случилось несчастье.
На одной из лесных полян внимание Морозова привлекла беспокойная серая птичка, похожая на кедровку. Она перелетала с куста на куст и кружилась над небольшим овражком. Морозов направился к овражку, но птичка не улетала, она пронзительно кричала и кружилась в воздухе. Около обрыва Морозов остановился. На дне овражка что-то чернело.
- Нерон! - крикнул Морозов, узнав собаку.
Нерон лежал между камнями на правом берегу. Голова его была откинута в сторону, глаза закрыты, нижняя челюсть отвалилась, и свесился бледно-розовый сухой язык. От левого глаза и почти до уха шла широкая, покрытая мухами и мошкарой рана. На камне возле головы были видны капли крови. На шее зияла большая рана.
Со дна овражка Морозов достал пригоршню холодной воды и плеснул ее на голову Нерона.
Собака сделала едва заметное глотательное движение, язык вздрогнул, и приоткрылся один глаз.
Нерон еще был жив. Морозов смочил голову собаки из фляжки. Нерон открыл глаза, подобрал задние ноги и тихо заскулил.
Оставив собаку, Морозов принялся за осмотр овражка.
У подножья крутого откоса он заметил кучу свежей осыпи. Дальше на ровной плоскости илистого намыва ясно отпечатался след сапога. На одном из уступов виднелись красно-бурые пятна. Это были следы крови, но уже не собаки, а человека. Было очевидно, что здесь произошла кровавая схватка Нерона с неизвестным.