Еще колоссальной мощности взрыв, сильная голубая вспышка - и Морозов видит себя на поверхности черной воды, а над ним каменные стены с характерными, хорошо знакомыми сосульками сталактитов. Да, действительно, бывают в жизни чудеса! Подземный дворец, который Морозов покинул только вчера и не рассчитывал в него скоро вернуться, окружал его снова.
Наглотавшийся воды и, видимо, оглушенный, Нерон начал подавать признаки жизни. Когда собака окончательно пришла в сознание, Морозов перестал ее держать, и она свободно и легко поплыла рядом.
Метеоролог ждал очередной вспышки молнии» чтобы ориентироваться и сообразить, куда плыть. Вода была прохладной, и вынужденное купание в ней не составляло удовольствия. Больше того, через некоторое время могут начаться судороги, и тогда так чудесно обретенное спасение окажется ненужным.
Вот снова блеснул похожий на сияние луны свет, и Морозов увидел, что он плывет к месту, где вчера оставил плот.
- Вперед! - крикнул метеоролог собаке почти весело.
Морозов и Нерон доплыли до берега благополучно.
Пользуясь короткими вспышками молнии, метеоролог отыскал плот, вытянул его дальше на берег, затем разделся и выжал одежду. Снова одевшись, он несколько согрелся и, наконец, обрел способность обдумать все происшедшее.
Каким образом Белый камень мог повернуться? При быстром поднятии воды в речке, что могло произойти в связи с сильным дождем, камень, наоборот, мог только плотней прикрыть вход. Без участия человека воды речки никогда не потекут по своему подземному руслу. Однако, кто мог повернуть камень и с какой целью? Надо полагать, это сделал тот человек, который ранил собаку, а затем бесследно исчез.
Гроза между тем пошла на убыль: реже и реже гремел гром, слабее становились вспышки.
Долгие часы до рассвета Морозов провел в составлении плана освобождения из сталактитового дворца, превратившегося теперь в каменную тюрьму.
Давно уже кончилась гроза, ее сменила тишина, но рассвет все не наступал. Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем бледные полосы света упали на поверхность озера.
Пришло время действовать, и Морозов быстро пошел к наклонному ходу, через который он два дня назад спустился сюда.
Как он и предполагал, почти четверть сечения каменной трубы хода была заполнена водой. Возможность выбраться из пещеры через этот ход исключалась, и Морозов вернулся обратно. Оставалось еще два пути: провал в кровле «дворца» и сообщение, через которое проникал солнечный свет.
Оба пути были исключительно трудными, и метеоролог пока не имел ни малейшего представления, как к ним подступиться, но, как говорят: утро вечера мудренее. Кстати, утро начиналось ясное и тихое. Когда из-за горизонта поднялось солнце, в сталактитовом дворце стало значительно светлее, и Морозов, встав на плот, поплыл по озеру.