Лоис всё меньше участвовала в жизни семьи с тех пор, как поступила в колледж этой осенью. Она приезжала домой почти на все выходные, а также на каникулы и праздники, однако держалась всё время особняком или проводила время с друзьями, и почти каждый день спала до обеда.
Тиффани не могла её винить.
Жизнь семейства Пеннингтон для подростка была скучной до смерти, а занудней чем церковь, по мнению Тиффани, трудно было что-либо найти.
Со вздохом она остановила видео и вышла в коридор. Спальня Лоис была этажом выше, чем её – это была роскошная комната, занимавшая большую часть чердака. У неё даже была собственная ванная и огромная гардеробная. Тиффани же до сих пор ютилась в маленькой спаленке на втором этаже, в которой она жила столько, сколько себя помнила.
Это казалось ей несправедливым. Она надеялась, что после того, как сестра уедет в колледж, комната перейдёт ей по наследству. Зачем Лоис столько пространства теперь, когда она приезжает домой лишь по выходным? Почему бы им наконец не поменяться спальнями?
Она часто жаловалась на это, но никто не обращал внимания.
Она подошла к подножию лестницы, ведущей на чердак, и крикнула:
– Эй, Лоис! Ты идёшь с нами?
Никто не ответил. Тиффани закатила глаза: так было всегда, когда её посылали к Лоис то за одним, то за другим.
Она поднялась по лестнице и постучала в дверь спальни сестры.
– Эй, Лоис, – снова закричала она. – Мы собираемся в церковь, ты идёшь?
И снова никакого ответа.
Тиффани постояла, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, а потом снова заколотила в дверь.
– Ты спишь? – спросила она.
Ответа не было.
Тиффани вслух застонала. Лоис или крепко спит, или слушает музыку в наушниках. Хотя вероятней всего, она просто её игнорирует.
– Ладно, – крикнула она. – Я скажу маме, что ты не идёшь.
Спускаясь по лестнице, Тиффани немного заволновалась. В последние свои приезды Лоис выглядела немного подавленной – не то чтобы расстроенной, но не такой весёлой, как обычно. Она сказала Тиффани, что учёба в колледже оказалось тяжелей, чем она ожидала, и жизнь там довольно напряжённая.
Внизу лестницы в вестибюле стоял папа и нетерпеливо посматривал на часы. Он уже был готов выходить: на нём было надето пальто, меховая шапка, шарф и перчатки. Мама тоже уже надевала пальто.
– Так Лоис идёт? – спросил папа.
– Она сказала, что нет, – ответила Тиффани, немного приврав. Папа мог рассердиться, если Тиффани сказала бы ему, что Лоис даже не ответила на её стук в дверь.
– Что ж, я не удивлена, – сказала мама, натягивая перчатки. – Я слышала, как она приехала вчера очень поздно. Даже не знаю, во сколько.