— Есть, — согласилась Гелла. — Модест Евграфович.
— Ох, ничего себе! — восхитился демонолог.
— Вы это придумали, да? — поморщился Андрик.
— Нет, — поддержала Юля приятельницу. — Владельца усадьбы «Золотники» на самом деле так звали. Модест Евграфович Злотников. Родился в тысяча семьсот восемьдесят шестом году. Младший сын в семье мелкопоместного дворянчика.
— Младший? — переспросил Алек.
— Если верить метрическим книгам местной церкви, то да, — ответила Гелла. — Вот только там еще упоминается о… Сейчас… Вот. — Она достала блокнот и зачитала: — Тысяча семьсот семьдесят девятый год — рождение Иакова Евграфовича Злотникова. Тысяча семьсот восемьдесят третий — Евфросинии Евграфовны. Тысяча семьсот восемьдесят шестой — Модеста. Тысяча семьсот девяносто четверный — год смерти Иакова, а следующий — Евфросинии. Кстати, что удивительно, родители их тоже скончались еще до наступления девятнадцатого века.
— Как-то даже слишком удивительно, — заметил Влад. — А что тут у них, мор, что ли, был?
— Ага! — не очень вежливо откликнулась Гелла. — Чума бубонная. Не иначе! Мор… Скажешь тоже.
— Это он своими румынскими мерками всех меряет, — пояснил Женька.
— Тогда там у них мор другого типа, — продолжила дразнить коллегу Юлька. — Все больше с потерей крови связанный…
— А по сути? — Тон Андрика был крайне недружелюбным.
— Зануда, — фыркнула Гелла и объявила: — Никакого мора здесь не было. Просто старшенький однажды неудачно покутил. Зарезан в пьяной драке.
— В пятнадцать лет? — Андрик был искренне шокирован.
— Успокойся. — Елена покровительственно улыбнулась приятелю. — Они тогда кутить раньше начинали. Это исторический факт.
— Сильно, — прокомментировал он. — Дальше.
— Дальше — сестра. — Гелла сверилась со своими записями. — Вот тут темная история. Утонула девонька.
— Офелия, тоже мне, — фыркнул Женька. — А чего тут темного?
— Да ничего. — Ведьма пожала плечами. — Только все знали, что Фрося с детства воды боится. Это раз. А второе… Угадай, кто там был на бережку в тот момент?
— Неужто наш дорогой Модестик? — Влад даже наклонился вперед в азарте.
— Он самый, ненаглядный наш, — согласилась Гелла. — И кстати, утонула Фрося очень вовремя. Ее как раз только успели посватать.
— Они очень рано начинали, — прокомментировал Андрик.
— Меня вот другое интересует, — оживился Алек. — Смерть у нее явно странненькая. Неужели никто из жандармов, или как их там еще, не заинтересовался? Она же не крестьяночка какая-нибудь. Все же дочь помещика.
— В тебе заговорил бывший полицейский, милый, — усмехнулась Елена. — Жандармерии тогда еще не было. Но вот прокуратура точно существовала.