— Понятно. — Елена расстроилась. — Ладно, если я порежу руку, то тебе придется порвать футболку на бинты.
Дорогой друг не был жадиной, но футболку жертвовать не очень-то и хотел. Елена усмехнулась, глядя на его жалобное выражение лица, а потом, присев на корточки, сосредоточила все свое внимание на том, как бы уместить ладонь между особенно крупными осколками.
Закрыла глаза, глубоко, поглубже. По-особому. Так, чтобы сама душа этого места втянулась в легкие вместе с пылью летнего вечера. А теперь можно мысленно посмотреть… Картинка всплыла сразу. Белая тряпка, рваная и какая-то истерзанная, тонкая лодыжка, выглядывающая из-под нее. Рука, повернувшаяся так неловко. Кукольная, неживая рука. Такое же лицо с застывшей улыбкой и стеклянными глазами. И черный лоскуток маски рядом с прядью грязных, спутанных волос…
А вот другое тело, в сумерках, брошенное, как ненужная вещь. И пугающие пятна крови на белом корсете… И снова женское лицо с застывшей улыбкой и спутанные букли. Простое деревенское платьишко, задравшееся выше колен, — пошло и отталкивающе.
Картины менялись, менялись лица и позы, но место оставалось прежним, как и следы смерти на шее…
— Ну и что? — Алек посмотрел на нахмуренное лицо подруги. — Мне до конца жизни искать в Интернете для тебя серебряный доллар?
— Да за такое надо золотой давать, — пробурчала Елена. — Блин! Сколько же их здесь было?
— Все так плохо? — Он взял ее за руку в знак сочувствия.
— Угу. — Елена гулко сглотнула. — Черт, горло саднит.
— Идем в салон, — он потянул ее к магазину подарков. — Там найдем воды.
В таком заявлении полностью отсутствовала логика, но дорогая подруга не сочла необходимым поиронизировать по этому поводу, хотя слова подходящие были, но очень хотелось покинуть это жуткое и травмоопасное место. Как ни странно, в салоне вода нашлась сразу. Газированная, между прочим. Елену заботливо усадили в шикарное кресло из обожаемого ею ротанга и принесли высокий бокал удивительно синего стекла, в котором в лучах света появлялись рыжие огненные всплески. Она поблагодарила милую девушку-продавца королевским кивком и тут же схватилась за сотовый, пытаясь при этом еще и пить.
— Ой… Гелла? — Естественно, она чуть не перепутала, что подносить к уху — бокал или телефон. — Ага, и еще раз привет… У тебя ручка под рукой? О да, все мои каламбуры до жути удачны! Пиши давай! Надо выяснить, что это за рухлядь на рыночной площади и как много тут находили трупов и когда находили. А кому сейчас легко? Что? Мокрые трусики? Ну, это не повод, чтобы отлынивать от работы. Что? Ну так сними их! Андрик не оценит? Чушь! Он оценит. Но не увлекайся. Работать, работать и еще раз работать… — Она нажала отбой и оценивающе посмотрела на бокал. — Какая прелесть! Девушка, а у вас сколько таких?