— Так все плохо? — сочувственно поинтересовался он.
— Не то слово. — Она тут же кинулась изливать душу. — Такой старой сволочи я давно не видела. В принципе меня учили уважать старость, но тут… Мерзкий тип, помешанный на своей собственной персоне, мнящий о себе невесть что!
— Наверное, это у них в роду, — философски заметил Влад.
— Надеюсь, что нет, — искренне отозвалась Елена. — Знаешь, мне даже жаль этого Саню, его внучка. При таком деде я бы тоже пустилась во все тяжкие. Чисто ради протеста.
— Лен, — серьезно стал уговаривать ее Влад. — Успокойся. Ведь ты наверняка не в первый раз встречаешь этот тип людей. Он бывший офицер. Скорее всего, штабной.
— Уж скорее, особист, — буркнула она. — Или этот… партийный. Политрук.
— Очень может быть. Ему уже за семьдесят, как я слышал. То есть он в войну не служил, но льготы наверняка имеет. Знаешь, он из тех…
— Кто считает, что ему все должны, — закончила Елена. — Да еще и мыслишка, что он дворянских кровей. Советская мания величия. Понимаю, но мне от этого не легче. И знаешь почему? Потому что люди вроде него заставляют тебя опускаться до их уровня.
— В смысле? — Влад нахмурился.
— Мне пришлось прибегнуть к угрозам физической расправы, чтобы хоть чего-то от него добиться.
— И как? Список у тебя? — тут же заинтересовался он.
— Нет, — расстроенно возразила Елена. — Пока нет. Я дала ему час на размышление. У него копии писем и дневника. Уверена, что после чтения он зациклится на мысли, что ему необходимо иметь оригиналы, чтобы скрыть позорную семейную тайну. Тогда я могу произвести честный обмен. Список на оригиналы… После окончания расследования. Пока же он уверен, что я в его информации нуждаюсь больше. А потому ничего мне не скажет.
— Да уж. — Влад проникся праведным негодованием. — Точно сволочь.
— Но кое-что я все же с него поимела, — слабо улыбнулась Елена. — Он поселил внучка в самый дешевый номер. Отдельно от себя. И все равно за ним следил. В буквальном смысле. Так вот. Дедок считает, что Саня с некими приятелями играет ночами в покер. И даже назвал место.
— Ого! — обрадовался Влад. — Ну и?
— Номер триста восемь, — сообщила она.
— Пойдем? — Влад вскочил с кресла…
Номер триста восемь пустовал. Хотя бы потому, что это было подсобное помещение. Очень, кстати, неудобное. Как Елена и предполагала раньше, в советские годы особняк перестраивали. Обширные дворянские покои делили на более мелкие комнаты. Но делали это, судя по всему, не с умом. В результате на третьем этаже образовалась эта убогая комнатушка. Она была урезана с одной стороны. Да так, что оставалось не более десяти метров. Камин, оставленный горе-строителями, делал ее еще меньше. Персоналу Андрика ничего не оставалось, как использовать это недоразумение архитектурной мысли под кладовку.