Когда Николай услышал рев медведя со стороны леса, где за деревьями скрылась графиня, он сразу почувствовал неладное и вскочил на ноги. Как-только медведь вслед за графиней выскочил на поляну, он одной рукой схватил из костра горящую головешку, а второй вырвал из земли заостренную рогатину, на которой держалась перекладина с кипящим котлом. Тот перевернулся и упал в костер, заливая его заячьим бульоном, а Николай уже летел навстречу медведю с горящим поленом в одной руке и рогатиной в другой. Зверь, увидев бегущего на него человека, так и остался в положении изготовки к прыжку. Он недовольно оскалил пасть и угрожающе зарычал. Николай был уже в нескольких шагах от него, когда медведь выпрямился во весь рост и тоже пошел на него. Зверь оказался высок и могуч. Медведь чувствовал в себе силу, и он был хозяином леса. Николай же был на голову ниже его, и поэтому хищник посчитал его достаточно легкой добычей. Медведь раздраженно махнул лапой, но промахнулся. Николай ушел от опасного удара в сторону и ткнул горящим поленом в открытую пасть. Пламя опалило медведю морду, что еще больше разозлило зверя. Он взвыл от боли и кинулся всем телом вперед на противника, но Николай успел выставить перед собой заостренную рогатину. Крепко держа двумя руками импровизированное оружие, он упер другой конец о свою грудь. Вовремя. Почти что в полтонны весом чудище само себя насадило на острие рогатины. Николая же под действием веса царя леса сбило с ног, и он оказался прижатым его тушей к земле, но благодарил Бога, что предусмотрительно надел перед охотой кольчугу славного московского кузнеца. Она сберегла его от неминуемой гибели. Рогатина соскользнула с кольчуги и воткнулась в землю, а когти хищника скребли по ней, но так и не смогли пробить ее насквозь. Николай с трудом удерживал одну из лап медведя, а второй рукой в это время изловчился и достал из ножен боевой нож. Недолго думая, он всадил его прямо хищнику в сердце. Медведь в последний раз дернулся, издал слабый затухающий рык и замолк. Теперь мертвый царь леса всей своей массой прижимал Николая к земле.
Только через несколько минут к схватившимся в смертельной схватке человеку и хищнику подошли охотники. Они ходили кругами, охали, ахали, цокали от удивления, но ничего не предпринимали. Они еще до сих пор опасались мертвого хищника.
– Вы бы медведя с меня хотя бы стащили! – выдохнул Николай.
– Живой! Смотрите, московит-то живой! – радостно закричал Сидни и тут же принялся энергично командовать своими людьми.
Не прошло и четверти часа, как им все-таки удалось стащить с Николая тяжеленную тушу медведя. Николай пошатываясь встал на ноги, болела грудь, а Сидни посчитал своим долгом еще толкнуть речь в честь победителя в смертельной схватке с царем леса. Слава богу, ему хватило ума не затягивать ее. Потом долго проверяли наличие и целостность костей героя, но когда убедились, что вроде бы все обошлось, то закатили пир. Снова торжественные речи и море вина. Хотя, море не море, но бочонок доброго вина Сидни с собой прихватил. Охотники уже давно позабыли про перевернутый котелок с потрошками зайца. Теперь все только и делали, что произносили здравицы в честь победы Николая да пили. Графиня же даже не соизволила поблагодарить его за свое спасение. Она сидела в стороне и тоскливо смотрела на сиротливо лежащий в потухшем костре котелок. О ее добыче никто и не заикнулся. То ли от обиды за испорченный бульон, то ли еще по какой-то причине, но она злобно смотрела на победителя, с серебряным кубком в руке стоящего в окружении охотников. Николай как раз в это время обернулся. Острый, колющий взгляд графини чуть ли не прожигал его насквозь, но герой только улыбнулся. Ему сейчас было просто хорошо, и его нисколько не волновали переживания графини. Он их просто не видел. Если бы не тень от деревьев, то он бы заметил, как глаза женщины горели от злобы.