— Эх! — крикнула тетя Вера. — Сива-грива растрахнется, тоска распадется. Уходи, — говорит, — не мешайся здесь. Видишь, я уборку делаю.
И я скорее побежал к домику, к моему хорошему Алошке.
— Алошка, — крикнул я в самое оконце, — выходи!
А он не ответил.
— ЧиАчиЛОчиШКА! — позвал я его на нашем тайном языке. И вдруг тихонечко из-под стола что-то пискнуло.
Я поскорее полез под стол и там, в самом уголочке, нашел Алошку Он был весь в пыли: и волосы, и рубашка, и штанишки А нос прямо черный.
— Ты что там делал, дурачок? — спросил я.
— Тес! — зашептал Алошка. — Когда тетя Вера машет этой штукой, я всегда прячусь: а вдруг и меня затянет?!
Я поставил Алошку на стол, он стряхнул со штанишек пыль.
— А ну-ка пошли мыться, — сказал я.
— ЧиНЕ чиХочиЧУ! — закричал Алошка и как спрыгнет на пол. И побежал.
Но я сразу догнал и потащил его, чумазого в ванную…
И пока я его тер, мыл, полоскал, Алошка, не переставая, пищал: «ЧиНЕчиХОчиЧУ! ЧиНЕ чиХОчиЧУ!..»
— Не плачь, Алошенька, — сказал я. — Меня тетя Вера еще не так мочалкой натирает.
Алошка перестал плакать. Он залез ко мне на плечо и погладил ухо. Но тут опять по квартире разнеслось тети Верино пенье-скучанье:
О, где ты? Где ты,
добрый молодец Иван Иваныч?
Целый день ты на счетах пощелкиваешь,
Уж скорей бы ты вышел на пенсию!
У Алошки руки задрожали, он отпустил мое ухо.
— Слышал? — спросил я.
— Ага, — сказал Алошка.
— Это еще что, — похвалился я. — А когда тетя Вера меня ругает, так на соседней улице слышно.
— Она сердитая, — сказал Алошка.
— Тес! Она… — прошептал я, — злая волшебница.
— Настоящая?! — удивился Алошка. И спросил шепотом: — А что она может сделать?
— Что хочешь. Может волка и медведя позвать. Они тебя за бочок схватят.
— Я не хочу, — сказал Алошка и задумался. А потом и говорит: — Ведь как хорошо нам было, когда тетя Вера ходила в кино. У нас пир горой был.
— Верно, — говорю.
— А что ж она так редко ходит? — спрашивает Алошка.
— Добрый молодец Иван Иваныч не зовет.
— Почему не зовет?
— Наверно, работы у него много.
А тетя Вера точно услышала и запела-заголосила:
Что ж ты, добрый молодец,
Все на счетах пощелкиваешь,
В гости к нам не захаживаешь?
Никто здесь меня понимать — не понимает.
А ты, Иван Иваныч,
Из чужой квартиры,
С третьего этажа.
А понимать — понимаешь.
Ох, скорей бы ты вышел на пенсию!..
— А может, правда, — прошептал Алошка. — Пускай Иван Иваныч выйдет на пенсию.
И он спрыгнул на пол и побежал к двери.
— Куда ты, Алошка?!
— К Иван Иванычу на работу.
— Подожди! — остановил я его и повязал Алошке на шею тети Верину голубую ленту.
Сразу Алошка сделался голубой и красивый.