Итак, я побежал к французу, снова попросил отсрочки на несколько месяцев и снова лихорадочно окунулся в работу. Я замучил разных ремесленников своими заказами, но все же они были выполнены: железный сердечник, клеммы, кнопка, соленоид, пружинка, звонок с молоточком. Я бегал, за всеми следил, помогал, и через полгода у меня были все нужные части. Я заперся в комнате, собственноручно смонтировал звонок и с бьющимся сердцем включил ток из обеих соединенных между собой батарей. Я услышал слабое жужжание, и не знаю, что сказать об охватившем меня чувстве. Такое испытывал разве что Ферми, когда включал свой первый атомный котел.
Я тотчас же помчался к мосье Вьетану и пригласил его к себе. Он пришел в назначенное время, подсел к кружке вина, которую я приказал перед ним поставить, и тотчас же спросил:
– Ну как, вы решили написать о том, что будет через триста лет? Ведь прошло уже полтора года.
Я ничего не ответил, только нажал кнопку звонка, предусмотрительно помещенную мною под столом.
– А это что такое? – удивился француз.
– Вы сами слышите – звонок.
– Слышу, но звук идет из-под стола, а там нет ничего, что бы двигало звонок.
– Нет, есть. Двигает его электрическая сила, та самая, которую Герике получил из своего серного шара.
Выражение лица у почтенного мосье Вьетана было довольно глупое, но, когда я показал ему звонок и объяснил принцип его действия, он был попросту потрясен.
– Это необычайное открытие! – вскричал он. – Поистине необычайное! Из металла идет сила, и железо под ее влиянием становится магнитным! Кто бы об этом подумал! От души поздравляю, позвольте мне вас обнять! – и кинулся мне на шею.
Славный он был парень и совсем не завистливый.
– Знаете что? – сказал он, несколько успокоясь. – Вы должны как можно скорее показать этот свой звонок собранию ученых. Кто знает, не заинтересуется ли этим любопытным приборчиком сам король? Может быть, он даже велит установить его в своей спальне! Я уверен, что его величество сумеет оценить и вознаградить вас.
Мне хотелось сказать ему, что не нужен мне король со всеми его наградами. Не для того изобретал я гальванический ток, чтобы его величество мог звонить своим придворным. Но я прикусил язык и должен был признаться, что он отчасти прав. Для чего же еще годились сейчас мои изобретения, кто мог позволить себе иметь звоночек, который стоил мне полутора лет труда и целого состояния?
– Почему вы молчите? – присматриваясь ко мне, спросил Вьетан. – Или вас потрясли перспективы, открывающиеся перед вами?
– Нет, – ответил я. – У меня голова закружилась от совсем иных перспектив. Я думаю о том, что сила, проявившаяся в этом опыте, через триста лет станет владыкой мира. Исчезнут масляные светильники и сальные свечи, на улицах и в домах будет светло как днем. Эта сила озарит улицы яркими цветными огнями, будет двигать повозки, вращать колеса машин и жернова мельниц…