От прибывающих покупателей узнавались новые подробности. Оказывается, по «ящеру» сплошняком по всем трём каналам идёт «Лебединое озеро» и симфонии, а на улице Чапыгина, у телецентра, Невзоров собрал митинг, намотал проволоки на какие-то палочки, типа баррикады — некоторые поехали смотреть. Хотелось скорее танков. Каждая мигалка воспринималась с восторгом — «Едут!». Быстро стемнело, август. Ночью на месте дуэли А. С. Пушкина, удолбанные, мы бегали по кустам с криками «Вьетнам! Вьетнам!» — кусты были похожи на джунгли. Всем почему-то казалось, что ввели комендантский час, а после пяти папирос в глазах стоял прицел и какие-то датчики. Потом кидали пиявок в костёр, они прикольно распухали и лопались. Мир разделялся на своих и чужих, тогда правда казалось, что на своих и других своих, но по нашим судьбам уже бежала трещина. Шиком было засесть в кустах тихо, в засаде, долго «слушать звуки мира», а потом напугать кого-нибудь. «Counter-Strike» придумали много позже. Дни давно смешались, помню, смотрел пресс-конференцию ГКЧП, «трясущиеся руки Янаева» — никаких эмоций, только заебало «Лебединое озеро», и хотелось новые голубые Levi’s-ы.
Потом по ленинградскому, кажется, каналу смотрел, как стреляют в Белый дом под истерические крики пьяной в три пизды бабушки:
— Почему ПТУ бросил?! Наркоман ёбаный! Когда на работу устроишься?!
— Бабуля, смотри, задавили то ли парня, то ли мента.
Хотелось пулемётной очереди по толпе. В кассетном «Квазаре» орал Einsturzende Neubauten за 83 год. Ходил голосовать в свою школу, из которой меня выгнали после сотен часов пыток на родительских собраниях и педсоветах. В спортзале, где проходили самые длинные и утомительные линейки, расположился участок для голосования. Мне выдали бюллетень, на котором я нарисовал крылатую залупу, кинул в урну и ушёл в смутное будущее девяностых…
Глава 7
Punk Head, или Пионеры OutDoor
Боря Стенич — знаковая фигура со сложной, но прервавшейся кривой на оси моих жизненных координат в период с двенадцати до, наверное, двадцати пяти лет. Мы жили с ним в одном дворе на Чёрной Речке. Сошлись не сразу, да и сошлись ли? Будучи старше на пять лет, он встретился мне, когда я начал интересоваться всевозможной неформальной музыкой, году в 86–87-м, а сдружились мы где-то к 89-му. Со Стеничем тусовалась целая компания, большинство были слегка размажоренными панками и нью-вейверами — Аркаша, Градыч, Слава Красавчик, Сила… Девчонок почти не было, зато было огромное количество анаши. Собственно, Стенич и Сила меня и накурили в первый раз.