— А, доктор-саиб, прошу, прошу!.. Где это вы были так рано? Кого спасали от смерти?
— Иду от Азиз-хана, ему опять плохо.
— Что же это с ним приключилось?
— Постоянная его болезнь, сердечные припадки. Не поделили со своим сторожем дочь садовника. На закате жизни хан с ума сошел. Такого хорошего парня, как Надир, прогнал из-за ревности. Ну, а тот, говорят, не боясь, дал ему сдачи.
Лавочник расхохотался.
— Да, бывает, всякое бывает на свете. — И, налив чашку чая, протянул ее лекарю. — Прошу, только что заваренный!
Лекарь взял чай. Лавочник подвинул поближе к нему мелко накрошенный сахар.
— И надолго хан свалился?
— Недели на две, а может, и больше… Куда ему спешить? Доходы и без него идут. Лежи себе да отдыхай, копи силы для молодой жены.
Лавочник и лекарь рассмеялись.
— Заверните мне, Исмаил-саиб, десять пачек сигарет и бутылку лимонного сиропа, ну и, пожалуй, метров пять вон того красного ситца, что лежит направо от вас.
Лавочник выполнил заказ.
— Записать, саиб, или…
— Нет, нет, рассчитаюсь сейчас.
Лекарь достал из бумажника Красную бумажку в пятьдесят афгани и протянул торговцу.
Новая бумажка зашуршала в руке лавочника. «Вероятно, только что из сейфа хана, — подумал он. — Не заболел бы хан, и опять пришлось бы открывать кредиторскую книгу. Пусть подольше тянутся его недуги». Осторожно, чтобы не измять, он просунул деньги в ящик, где лежали крупные купюры, вернул сдачу и предложил выгодному клиенту еще чашку чаю. Но тот заторопился.
— Нет, нет, в другой раз, дома ждут. — Лекарь открыл пачку сигарет, закурил и простился.
Надир вошел к хозяину.
— Саиб, это ваши деньги. Возьмите, пожалуйста! — сказал он с дрожью обиды в голосе и протянул ему скомканную бумажку.
Лавочник сначала просиял, но потом, заметив, что юноша чем-то взволнован и позеленел до неузнаваемости, сделал вид, будто ничего не знает.
— Что это такое? — с деланным изумлением спросил он.
— Подброшенные вами деньги!
Ответ был настолько неожиданным, что торговец почувствовал себя неловко. Он замешкался, не зная, что делать: взять бумажку или отказаться от собственных денег?
Надир не стал дожидаться ни объяснения, ни чая со сдобными лепешками. Швырнув деньги на прилавок, он направился к выходу.
— Надир, сын мой?! Постой, а как же работа? Давай договоримся…
Сын Биби, не отвечая, скрылся за дверью.