— Что ж, так будь в настроении. Очень тебе советую. Начальная зарплата пятьсот в неделю, через каждые три месяца прибавка, причем деньги вперед. Ну и премиальные, пять тысяч, как только он распишется там, где галочка.
— Премиальные для Марко?
— Для тебя, задница, — сказал Оснард и протянул Пенделю стаканчик виски. И для того все вновь предстало в самом розовом свете.
Оснард явно собирался сказать нечто малоприятное и давал это понять по ряду косвенных признаков, как делают люди, облеченные властью. Подвижные черты лица исказила гримаска недовольства, он неодобрительно следил за кувыркающимися на экране акробатками.
— А ты, похоже, сегодня радостно настроен, — с упреком произнес он.
— Благодаря тебе, Энди. Ну и тому, что в Лондоне нами довольны.
— Знаешь, тебе здорово повезло, что ты в свое время получил ссуду. Верно? Я спрашиваю, верно?
— Энди, я каждый день благодарю за это создателя. И при мысли, что эта работа поможет вернуть долги, готов запрыгать от радости. Что-то не так, да?
Оснард вернулся к прежнему, спокойному и покровительственному тону, хотя выражение его лица подсказывало, что вот-вот разразится буря.
— Да, Гарри. Ты прав. Именно, что не так. Очень даже не так.
— О господи!..
— Боюсь, что Лондон не слишком доволен тобой. Во всяком случае, куда меньше, чем ты собой.
— Что случилось, Энди?
— Да ничего такого особенного. Просто они пришли к выводу, что Г. Пендель, супершпион, есть не кто иной, как алчный, нелояльный, двуликий взяточник и обманщик.
Улыбка медленно сползала с лица Пенделя. Плечи ссутулились, руки, которыми он опирался о край кровати, перешли на колени. И он сложил их ладонями вверх, словно демонстрируя тем самым, что никаких дурных намерений у него не было и нет.
— Есть какая-то конкретная причина, Энди? Или же они имеют в виду общее, так сказать, впечатление?
— Прежде всего, они совсем недовольны этим мистером Мики чертовым Абраксасом.
Пендель резко вскинул голову.
— Почему? Что плохого им сделал Мики? — неожиданно возмутился он — неожиданно в основном для себя. — Мики в этом не участвует! — агрессивно добавил он.
— Не участвует в чем?
— Мики пока что ничего не сделал.
— Да. Не сделал. В том-то и штука. Он, черт возьми, слишком долго ничего не делает. Не считая того, что и глазом не моргнув принял десять тысяч долларов наличными, под честное, так сказать, слово. Ты мне лучше скажи, что сделал ты? Тоже ничего. Ублажал Мики! — В голосе его звенел мальчишеский сарказм. — А что, спрашивается, сделал я? Выдал тебе весьма приличное вознаграждение за производительность