— И подумать только, — восклицал Миша, — именно эти эстуарии определили дальше все мои интересы.
— Вы, наверное, помните, — говорил, увлекаясь, мой собеседник, — что недавно в нашей печати появилось много статей о том, как запрячь в турбины… Луну, использовать энергию приливов. И все эти проекты основаны на изучении эстуариев.
Помню ли я! С необузданной энергией приливов был связан один из самых жутких эпизодов в моей жизни, едва не закончившийся трагически.
Это было в Мезенском эстуарии, проще говоря, в устье Мезени. Мы возвращались из зоны верховьев реки на плоскодонных лодках, перегруженных образцами горных пород. Конечный пункт путешествия — город Мезень — уже был виден. Но чем ближе к городу — тем труднее плыть. Река волновалась, течение ее замедлилось, а потом наши лодки понесло вверх. Это начался прилив. Река вздыбилась. Бурный поток мутной воды мчался со стороны моря. Лодку стало заливать. С другой лодки раздались крики о помощи.
Пристать к обнаженным, крутым скалам было невозможно. Вода поднялась на несколько метров. Еще немного — и обе наши лодки были бы перевернуты и разбиты. Нас спас небольшой овраг, вдававшийся своим устьем в реку. Нам удалось направить в него свои лодки и там уцепиться за кусты.
А мой собеседник, в тон этим воспоминаниям, рассказывал о способах, которые разработали энергетики для покорения и обуздания страшной мощи прилива. Он говорил об энтузиасте строительства приливных электростанций, кандидате наук Льве Борисовиче Бернштейне. Этот человек разработал проект постепенного ввода в эксплуатацию ряда приливных электростанций. Если бы не война — были бы уже построены Кислогубская и Лумбовская электростанции. А там стали бы в очередь Мезенская, Кулойская и другие. Включенные в общее энергетическое кольцо, они давали бы десятки миллионов киловатт-часов электроэнергии.
Ядовитая реплика Павла чуть-чуть приостановила вдохновение рассказчика. А Павел задал вопрос, который всегда возникает у тех, кто возражает против увлечения строительством электростанций в зоне побережья Северного края: «Там же нет рудной базы. Для чего там электрическая энергия, если нечего добывать и нечего перерабатывать!»
Начался спор. Мне пришлось чуть ли не разнимать «закадычных врагов». Павел, наконец, согласился дослушать до конца «все эти романтические бредни».
— Нет, не бредни! — яростно возражал Михаил. — Электростанции нужны, они изменят весь облик Севера. И руда там должна быть, и заводы будут построены, и всей стране пойдет ток приливных электростанций. А романтику мы не выдумываем, она сама к нам приходит.