— Ну, малость посерчал и будя, — прикинувшись — любимое занятие — сермягой, успокоил раздраженного полковника Смирнов. — Не деталек я хочу от тебя, здесь пользы от тебя как от козла молока. Хочется, чтобы ты (ты-то новых знаешь, а я — нет) прикинул, что значат последние действия. Не события, а именно действия.
— Действие — одно. Обстрел Жоркиной машины, — определил Махов.
— Дарьиной, — уточнил Сырцов.
— Тем хуже для Дарьи, — отмахнулся от него полковник. — Они хотят, чтобы вы с Жоркой вышли на один определенный след, неукоснительно взяли его и пошли по нему до конца.
— Ну это и ежу понятно, — неуважительно отозвался о маховских умозаключениях Сырцов. — Да, нас отвлекают, но от чего?
— Что у вас есть? — быстро спросил Махов.
— Так я тебе и сказал, — просто чтобы возразить, брякнул Сырцов, а Смирнов миролюбиво напомнил Махову:
— Все, что у нас есть, тебе известно. Колоссальные деньги, обретенные неизвестной нам группой весьма рисковых людей с отчаянной смелостью. На смертельную опасность пошли.
— Смертельная опасность — это вы с Жоркой? — невольно поинтересовался Леонид.
— Ага, — простодушно согласился Дед и счел нужным добавить: — И ты со своей государственной командой. Они — не мальчики, чтобы не просчитать и не выявить все возможные наши связи. Да, они — не мальчики, и тогда тем более удивительно, что они начинают страшные и обоюдоопасные игры. Что их подвигнуло на это? Нам ориентировочно известна их цель — выборы, к которым они должны подойти в белых одеждах. А тут мерзкая уголовщина с кровью и грязью. Вдруг с ними-то кровь и грязь соединятся?
— Я думаю, они твердо рассчитывают на тройное, как на атомных электростанциях, кольцо защиты, — солидно предположил Махов.
— А если мы им Чернобыль устроим? — азартно спросил Сырцов.
— Жеваное мочало. Бег на месте. Лошадка Тянитолкай, — мрачно изрек беллетрист, наливая себе третью.
— Ты это о чем? — осторожно поинтересовался Смирнов.
— Не о чем, а о ком, — отредактировал его Кузьминский. — О вас.
— Красиво. Особенно про Тянитолкая, — констатировал Смирнов. — Но будь добр, Витя, объясни жующим мочало суть.
— С удовольствием! — Кузьминский в два гулких глотка опустошил лафитник. И пока непонятно было, в чем его удовольствие. То ли в выпитой водочке, то ли в предстоящем словоизвержении. Оказалось, и в том, и в этом: — Хорошо! — Это насчет водочки. — Я умный, а вы суетливые дурачки! — А это только начало тетеревиного токования. — Вот вы тут прикидываете варианты, просчитываете их возможные ходы, разрабатываете разнообразные версии. Рутинные телодвижения, тривиальные действия заядлых сыскарей. А может, их расчет именно на это?