Авдей не смотрит на меня, он упорно сверлит взглядом пол. То самое место, на котором мы несколько часов назад так неистово друг друга любили.
– Ты тоже запекаешь жаб в микроволновке? – неожиданно спрашивает меня он. Дались ему эти жабы!
– Не запекаю я никого, чтобы быть ведьмой, это совсем необязательно! Кстати, микроволновки у меня нет, на зарплату библиотекаря ее и не купишь...
– А разве ты не можешь... наколдовать?
Ох, до чего же холодный и равнодушный у него голос! Влюбленные мужчины таким тоном не разговаривают.
– Я могу наколдовать, только это не нужно. Магия – это не игрушка, которой вертишь по своему усмотрению.
– Понятно.
Ничего тебе не понятно, любимый! И это обидней всего.
– Погладь себя по голове, – прошу его я.
– Зачем?!
– Ну погладь. У тебя были жуткие рубцы, шрамы незажившие, помнишь? Теперь их нет. Он растерянно ерошит волосы.
– Действительно... Это тоже магия?!
– В какой-то степени. Но в основном это умение чувствовать, как и где болит. И туда направить исцеляющую силу. Что же в этом такого страшного?
– Экстрасенсы – это мне понятно, даже гадалки – понятно, но ведьма... Это уж слишком!
– О, как все запущено! – присвистнув, говорит в пространство Баронет. – А я-то, старый дурак, думал, что у вас, ребята, любовь. Большая и светлая. Как в романе.
Авдей теперь сверлит взглядом Баронета. Но того фиг просверлишь, он у нас из легированной стали.
– А вы, Баронет, вероятно, тоже маг?
Тот покаянно склоняет голову:
– Увы, да. Причем маг со стажем. Про Жюля Верна и Толкиена я не лгал. Кстати, эти писатели спокойно относились к моей магической сущности! Будьте же и вы выше мещанских аксиом бытия! Расширьте границы своего ментального кругозора. Писатель должен быть со своим народом, кем бы этот народ ни являлся. А ежели б кругом вампиры?!
– Да идите вы! – взрывается Авдей. – Несмотря на гематому, у меня пока все дома, и оккультизма этого вашего с магией заодно мне абсолютно не надо!
– Не надо – не берите, – быстро соглашается Баронет. – А с Викой как?
– Что – как?
– Как поступите? Она ведь ведьма, была, есть и в будущем останется. Какие насчет нее мысли? Все-таки любимая женщина. Кажется. Ваша.
Авдей наконец решается посмотреть на меня, и в его взгляде я нахожу что угодно, только не прежнюю любовь.
– А разве ты не перестанешь быть ведьмой? – спрашивает он. – Ведь это для твоего... нашего же счастья.
– А разве ты не перестанешь, допустим, дышать? Для нашего счастья? – вырывается у меня.
Я не хотела отвечать так. Сорвалось. И он понял.
– Прости меня, Вика. Но тогда я должен уйти. Я не буду жить с ведьмой. Это не для меня.