Двинулись, начали подниматься очень неторопливо, с остановками (ведь в другие кабинки тоже садились пассажиры), и Вася постепенно привыкал к высоте.
Вообще-то он никогда не боялся высоты, но здесь было совсем не то, что на крыше. И расстояние до земли гораздо больше, и пустота вокруг. Лежавшее у него на коленях Колесо будто вздохнуло:
«Вот это да…»
Раскинувшийся на пригорках город был чудесен. Взбегал на склоны, сверкал разными красками и стеклами, топорщился острыми башнями, отражался в голубой извилистой реке, клубился зелеными тучами садов, искрился множеством фонтанов. Сквозь эту пестроту и праздничность проступало иногда и что-то знакомое, осинцевское, но лишь чуть-чуть. Как намек на то, каким бы мог быть Осинцев, если бы все люди в нем (и на всей Земле) жили без бедности, вражды и ссор…
Пахнувший чем-то хорошим и незнакомым (может быть, небом?) ветерок шевелил волосы и футболку.
У края длинного песчаного острова Вася разглядел пароход, но был ли это «Богатырь», разобрать с высоты не удалось…
На самой большой высоте Вася вдруг вспомнил:
«А где Барашков переулок? Что тебе говорит твоя интуиция?»
«Ничего не говорит», — призналось Колесо.
Это безответственное заявление раздосадовало Васю. Но он решил не ссориться. Все равно из кабинки не выскочишь, не побежишь на поиски раньше срока. Оставалось вертеться, смотреть и радоваться.
«Погляди, какой цирк, — слегка подлизываясь, сказало Колесо. — Вот бы тебе выступить в таком.»
Вася и сам видел круглое здание с серебристым куполом. С высоты оно было похоже на космическую летающую тарелку.
«Как это я бы в нем выступил? Скажешь тоже…»
«Очень просто, как в башне. Гонки по вертикальной стене. Или еще как-нибудь…»
«Да ну тебя. Страшно же.»
«Не бойся, я тебя не подведу!»
«Да не в тебе дело. Мне страшно. Кругом толпа, все смотрят. Я сразу кувырком…»
«Я тебя поддержу!»
«Ладно, не заговаривай зубы», — хотел ответить Вася, но сдержался.
Колесо, кроме первого, медленного, оборота, сделало еще два, побыстрее. А потом началась высадка. И Вася с Колесом в руках наконец выпрыгнул на площадку. Сбежал по лесенке и решительно заявил вслух:
— Все, хватит развлечений! Пора искать!
«Я разве спорю? Поехали!»
А куда было ехать? Вася помнил: девочка сказала, что Барашков переулок недалеко от парка. Где-то у него на задах. Они по извилистым аллеям пересекли парк в обратном от главных ворот направлении. Там в садовой решетке оказалась распахнутая калитка. Но дальше-то куда? От калитки через пустырь, сплошь покрытый пушистыми одуванчиками, разбегалось пять или шесть тропинок. Летали бабочки, звенел от тишины солнечный воздух, а за пустырем толпились в беспорядке деревянные дома и густо темнели старые березы.