— Вернулся отец?
— Вернулся. Вчера… Хорошо, что они успели до шторма. А то могло прижать корабль к скалам и разбить в щепочки.
Санька кивнул:
— Могло… Вон там, за тем мысом, разбился фрегат «Везул». Я вчера прочитал про него в старинной книжке…
Одиссей повернулся к Саньке. На лице у Одиссея, как от слезинок, виднелись полоски от высохших соленых капель.
— Расскажи, — попросил он.
…Тридцатидвухпушечный фрегат «Везул» под командой капитана второго ранга Стожевского 2 октября 1817 года вышел из Севастопольской бухты, чтобы следовать к Абхазским берегам. Командир несколько дней ожидал хорошей погоды и теперь с тихим ветром от зюйд-оста благополучно обогнул Херсонесский маяк.
Фрегат был в двадцати милях от маяка, когда ветер стремительно засвежел. Это случилось около пяти часов пополудни. Развело огромную волну. От раскачки тяжелых мачт ослаб стоячий такелаж. Чтобы оказаться поближе к берегам, которые хоть как-то защищали от ветра, командир повернул с левого галса на правый, то есть фактически лег на обратный курс (на большом парусном судне во время шторма это крайне тяжелый маневр). Но когда впереди показался маяк, Стожевский приказал опять лечь на левый галс.
Так «Везул» метался в штормовом море, а ветер делался все страшнее и менял направление. Даже в Севастопольской бухте и в самом городе этот шторм натворил немало бед.
…Мне трудно представить, как именно рассказывал Санька Одиссею о «Везуле». Тем более что по правде-то он даже не рассказывал, а просто вспоминал. Вспоминал страницы из книги "Исторiя крушенiй и пожаровъ Русскаго флота". В книге же написано вот что:
"Ветер… до того усилился, что принудил закрепить все марсели, и фрегат оставался под одними нижними парусами; а между тем, все переходя к SW, ветер сгонял с румба. В исходе 9-го изорвался грот, и при этом еще так сильно кренило, что вынуждены были закрепить фок, оставаясь под одними стакселями. В 2 ч. ночи ветер уже зашел от NW и был столько свеж, что, "прослужив 26 (с якорными) кампаний на разных морях, — говорит Стожевский, — я никогда не встречал подобного", и фрегат все ближе прижимало к берегу… Шел дождь, и темень была такая, что со шханец не видели передних парусов. Чтобы отойти от маяка, стали поворачивать на правый галс; но при повороте изорвался фок-стаксель, и фрегат, оставленный почти без парусов, стало еще сильнее прижимать к берегу. Ветер заходил к N, и отойти не было возможности ни на тот ни на другой галс. Были изготовлены два якоря. В начале 4-го показался бледный свет маячного огня, и, накинув глубину на 17 сажен, бросили один якорь; другой еще не совсем был готов. "Жестокий ветер, как будто под парусами, нес фрегат к берегу", — говорит Стожевский. Через полчаса он ударился всем левым лагом о камни… В это время на эскадре, стоявшей на Севастопольском рейде, спускали стеньги и нижние реи. Удары были часты и сильны; ветер ревел, волны ходили через; ночь темная, гибель казалась несомненною".