Дикие тут племена — не счесть их! — войной угрожают,
Мнят позорным они жить не одним грабежом.
Небезопасно вне стен, да и холм защищен ненадежно
Низкой непрочной стеной и крутизною своей ‹…›
Нас укрепленья едва защищают, и даже внутри их,
Смешаны с греками, нас скопища диких страшат.
Ибо живут среди нас, безо всякого с нами различья,
Варвары: ими домов бóльшая часть занята
[4].
Враждебные отношения с “варварами” и жизнь под дамокловым мечом такого соседства закономерно привели некогда процветавшие эллинские колонии в упадок. Дион Хрисостом, который, по его утверждению, посетил Ольвию (в то время иноземцы ее называли Борисфеном; путешествие могло иметь место в конце I века н. э.), живописует весьма печальную картину: “Город борисфенитов по величине не соответствует своей прежней славе вследствие неоднократных разорений и войн: находясь уже так давно среди варваров, и притом почти самых воинственных, он постоянно подвергается нападениям и несколько раз уже был взят врагами ‹…› Вследствие этого-то дела тамошних эллинов пришли в крайний упадок: одни города совсем не были восстановлены, другие — в плохом виде, и при этом нахлынула в них масса варваров”[5].
Таким положение колоний было через сто с лишним лет после прихода римлян. Того процветания, того размаха торговли с далекими северными землями, о которых писал Геродот, достичь уже не удавалось. Колонисты знали только два состояния: война с “варварами” или напряженная передышка между двумя войнами, поэтому им не было дела до географии с этнографией. Овидий писал о землях к востоку и к северу от Том, где находился в изгнании:
Дальше — Босфор, Танаис, Киммерийской Скифии топи,
Еле знакомые нам хоть по названью места;
А уж за ними — ничто, только холод, мрак и безлюдье.
Горе! Как близко пролег круга земного предел!
[6]Страбону, современнику Овидия и автору прославленной “Географии”, о Понтийских степях было известно больше, чем римскому поэту-изгнаннику. В его труде приводятся названия сарматских племен и тех земель, которыми они распоряжались. Язигов и роксоланов Страбон называет “кочующими в кибитках[7]”, но вот о жизни оседлых народов лесостепей нынешней Украины мы у него ничего не встретим, не говоря уж о дремучих лесах к северу от них. При этом Страбон, в отличие от Овидия, не посещал те края, а информаторы у него оказались похуже Геродотовых. Автору “Географии” оставалось только жаловаться на то, что “неведение господствует у нас и относительно прочих, непосредственно следующих за ними северных народностей. Действительно, я не знаю ни бастарнов, ни савроматов, ни вообще народностей, обитающих над Понтом; не знаю даже, как далеко они отстоят от Атлантического моря и граничат ли их области с ним”.