Итак, “Весна народов” ускорила складывание в Галиции новой украинской нации, однако не ответила на вопрос, что это будет за нация. Все варианты идентичности, включая вышеупомянутый, заключала в себе, словно в зародыше, “Руська трійця”, то есть “Рус(ин)ская троица” — группа романтически настроенных писателей, вышедшая на культурную сцену в середине 30-х годов XIX века. Ее лидеры: Маркиан Шашкевич, Иван Вагилевич и Яков Головацкий — учились в грекокатолическом отделении львовской семинарии. Как и другие европейские “будители”, они собирали фольклор и страстно увлекались историей. С одной стороны пример им подавали светочи национального возрождения западно- и южнославянских народов, что пребывали под властью Габсбургов, с другой — первопроходцы с Левобережной Украины: Иван Котляревский, собиратели песен, романтики из Харьковского университета. В 1837 году в столице Венгрии эта группа опубликовала “Русалку Днестровую”, свой первый и последний альманах.
В то время все члены “Троицы” видели своих земляков частью большого украинского народа. Затем их взгляды разошлись. Только Шашкевича в наши дни почитают как основателя украинской литературы в Галичине. Он умер в 1843 году, до революционных потрясений и связанных с ними мировоззренческих раздоров. Вагилевич в 1848 году вступил в “Руський собор”, организацию-сателлит польской Рады, и в глазах украинских националистов стал предателем. Головацкий в 50-х годах возглавил галицких русофилов, которые включали местных украинцев в единую общерусскую нацию. Таким образом, если применить термины более поздней историографии, лидеры “Троицы” символизируют три варианта политической ориентации, которые могли избрать коренные жители Галичины: проукраинский (Шашкевич), пропольский (Вагилевич) и пророссийский (Головацкий).
Такие предпочтения шли рука об руку с выбором алфавита для родного языка. В 30-е, а затем в 50-годы XIX века местное общество потрясали “азбучные войны”, противоборство опять же трех вариантов: старой кириллицы (церковнославянской), гражданской кириллицы, похожей на введенную в России Петром I, и латиницы. Австрийские власти и польская шляхта не прочь были навязать именно последнюю, чтобы украинская литература легче вошла в общеимперское поле и с большей вероятностью подверглась полонизации. Но когда Вена в 1859 году попробовала ввести латиницу сверху, украинцы единодушно сопротивлялись. Выяснилось, что национальное возрождение Галичины крепко держится за кириллицу. А вот вопрос, станет ли этот народ чем-то особым, вольется в российскую или украинскую нацию, оставался открытым.