Дальнейшие события не оставляли у украинцев (подавляющего большинства крестьян) и евреев (свыше 70 % жителей галицких местечек) сомнений в том, что им лучше бы уехать за границу. Застой в экономике и пренебрежение правительства восточными “кресами” (пограничьем) лишали перспектив тех, кто хотел остаться на родине. Добыча галицкой нефти упала на 70 % по сравнению с пиком, который пришелся на 1909 год. Заменить ее было нечем, разве что вырубкой леса и повышением эффективности сельского хозяйства. К концу 1930-х годов рабочий класс Галичины насчитывал всего 45 тысяч человек. Украинское село пыталось избежать нищеты путем возрождения кооперации, развитой уже при Габсбургах. Наибольшего успеха достиг “Маслосоюз”, который не боялся конкуренции дома и даже наладил экспорт в Германию, Австрию, Чехословакию и другие европейские страны. Но возможности кооперативов были ограничены. Крестьянам редко удавалось устроиться на работу в город, земельные наделы оставались крохотными (у каждой второй семьи — не более 2 гектаров), поэтому многим приходилось выбирать эмиграцию.
Из Второй Речи Посполитой уехало до 200 тысяч украинцев. Многие отправились в США, а после того как правила въезда ужесточили в середине 1920-х годов — в Канаду и Аргентину. Примерно столько же выехало и евреев — около 75 тысяч в Палестину, прочие, как правило, за океан. Большинство евреев Галичины, да и вообще Польши, жило в бедности, но эмиграцию подстегивал и рост антисемитизма — польские радикалы устроили бойкот еврейских магазинов и не останавливались перед кровопролитием. Кончина Пилсудского, который старался умерить ксенофобию, привела к тому, что во второй половине 1930-х годов еврейские погромы прокатились по всей стране. Счет убитых и раненых шел на сотни. Власти придумали, как “разрешить еврейский вопрос”: предложили самым богатым странам и тамошним еврейским диаспорам помочь деньгами или принять переселенцев. Западные демократии встретили эту идею равнодушным молчанием.
На восточных кресах Польша избрала тактику, в общем противоположную тому пути, которым повели в 1920-е годы советскую Украину коммунисты. Вместо форсированного промышленного развития — ставка на сельское хозяйство, вместо интеграции коренного населения в правящую верхушку — выдавливание его за рубеж и стремление заменить поляками даже на селе. С другой стороны, Вторая Речь Посполитая могла похвастаться электоральной демократией, которой в УССР не было и близко. Даже после переворота 1926 года государство сохранило элементы политического плюрализма и веротерпимости и не отнимало у меньшинств возможности учреждать свои партии и культурные общества, ходить в свои храмы.