После краха Западно-Украинской народной республики в 1919 году грекокатолическая церковь претендовала на роль главного выразителя национальных чувств и устремлений. Митрополит Андрей Шептицкий оставался бесспорным лидером украинцев Галичины. Общественный авторитет церкви не был чем-то новым, она занимала такое положение самое позднее с 1848 года. Но вот ее предстоятель как деятель такого масштаба был первым в своем роде. Его предками были бояре-русины. В XVIII веке род Шептицких дал двух униатских киевских митрополитов. Тем не менее отцы и деды графа Романа исповедовали римокатоличество и вели типичный для польских аристократов образ жизни. Среди украинцев многие с недоверием смотрели на постриг молодого графа в грекокатолические монахи под именем Андрея и его карьерный взлет — митрополитом он стал в 1900 году, в 35 лет. Не хотят ли поляки прибрать к рукам последний оплот галицкого украинства? Но Шептицкий, лояльный скорее Австро-Венгрии, чем Польше, делал все возможное, чтобы защитить клир и паству от полонизации. Когда в независимой Польше происходил ползучий языковой сдвиг, а власти не желали учитывать при переписи национальность, религия стала едва ли не главным признаком украинской идентичности.
В политической жизни Галичины доминировало Украинское национально-демократическое объединение, чьи вожди вышли из предвоенной национал-демократической партии. Но новую эпоху в галицкой истории открыло преобразование в 1929 году Украинской военной организации (УВО) в Организацию украинских националистов (ОУН). Нелегальную партию возглавил Евген Коновалец, офицер армии УНР с 1917 года и вождь УВО с самого основания в 1920 году. ОУН унаследовала от УВО программу — объединить Украину в независимом государстве, подпольную структуру и опору на террор. Новшеством стала радикальная идеология, непривычная для ветеранов борьбы за независимость в 1917–1921 годах. Молодое поколение отвергало либеральный национализм предвоенного времени, винило его адептов в пораженчестве и самоограничении, боязни поднимать помимо языкового и другие вопросы. ОУН провозглашала нацию первейшей ценностью и ставила задачу создания “нового человека”. Главным идеологом ОУН стал Дмитро Донцов, уроженец Приазовья и бывший социал-демократ. Сам он не вступил в ряды организации, но своими произведениями оказал огромное влияние на ее костяк.
На политической сцене Западной Украины ОУН, казалось, была обречена на роль третьего плана. Тем не менее довольно скоро выяснилось, что вес определяет отнюдь не число сторонников. В июне 1934 года на всю Польшу прогремело убийство Бронислава Перацкого, министра внутренних дел. ОУН считала его одним из главных виновников пацификации осени 1930 года — карательных мер против украинского движения. Еще в 1933 году оуновец застрелил во Львове советского дипломата, отомстив за Голодомор 1932–1933 годов. За терактами стоял один и тот же человек — молодой студент Львовской политехники Степан Бандера. Летом 1933 года он возглавил ОУН в пределах Польши. Бандера стал широко известен, когда его и сообщников, схваченных польской полицией, судили в Варшаве за убийство Перацкого. В 1936 году он попал на скамью подсудимых еще раз, во Львове, — теперь и за убийство Ивана Бабия в июле 1934 года, через месяц после ареста Бандеры. Бабий, почтенный директор украинской гимназии в столице Галичины, получил от ОУН ярлык коллаборанта.