Тетушка Джосс снова потерла монеты пальцами и сказала:
– Я прощаю вас за то, что вы назвали меня шарлатанкой. Его зовут Сваг. По-китайски его имя ничего не означает. До свидания.
Я направилась к выходу, но на пороге остановилась и сказала:
– Я ищу кое-что еще. Меня интересуют карты. Может, у вас есть какие-нибудь на продажу? Или вы знаете кого-то, кто их продает?
На лице тетушки Джосс на секунду появилось выражение хитрости и алчности:
– Карты чего?
– Вам известно, какие карты мне нужны, – твердо сказала я. – Если у вас есть какие-то интересные сведения на этот счет, я готова заплатить за них.
Тетушка Джосс с победоносным видом кивнула:
– Я пришлю вам кое-какие карты на корабль. Возможно, у меня найдется для вас кое-что любопытное.
По ее тону я поняла, что, заведя разговор о картах, вероятно, совершила ошибку. Но делать было нечего. Запахнув поплотнее шаль, я вышла на улицу, чувствуя на шее тепло довольно увесистого тела дракона. И ко времени возвращения на борт «Искушения» я уже устала гадать по поводу того, что именно тетушка Джосс собиралась мне прислать.
– РОТГУТ, МНЕ НУЖНА БОЛЬШАЯ ПОСУДИНА.
– С чем?
– Ни с чем. Пустая.
Ротгут, стоя у плиты, наблюдал за тем, как на огромной сковороде с шипением поджариваются куски свинины и блинчики. Поскольку в камбузе стояла адская, невообразимая жара, на нем было только оранжевое подобие набедренной повязки. Ткань ее покрывали пятна жира. Руки Ротгута покрывали крохотные темные шрамики, которые оставили брызги раскаленного масла. Ротгут был настолько худым, что можно было подумать, будто он всю жизнь голодал.
Словно специально для того, чтобы убедить меня в этом, он подхватил со сковороды обжигающе горячий кусок свинины, жадно запихнул его в рот и принялся как ни в чем не бывало жевать.
– Просто посудина? М-м-м… Сейчас посмотрим.
Ротгут принялся с лязгом перебирать кухонную посуду, которая была рассована по полкам и висела на крюках на стенах камбуза. Наконец он протянул мне большой чугунный сосуд с высокими и толстыми стенками.
– Эта не годится. Металл заржавеет.
– Ты собираешься держать в нем воду? – Ротгут вернул сосуд на полку и положил руку на старый медный чайник.
– К тому же соленую.
– Соленую воду! И это называется – просто посудина! В таком случае тебе нужно что-то стеклянное.
Он передал мне нечто, напоминающее небольшую вазу.
– А побольше ничего нет?
Ротгут развел руками. Он был терпелив, но и у его терпения существовали пределы – недаром он в свое время покинул монастырь.
– Для чего тебе это нужно? – спросил он, сдерживаясь из последних сил.