Он был одних лет с Березиным, в меру широкоплеч, опрятен, до блеска выбрит; белесые редкие волосы, зачесанные от виска поперек темени, никогда не сбивались в беспорядочные пряди. Внешность его была безупречна, но от высокого розового лба, прямого, утолщенного у переносицы носа, упрямо сжатых в ниточку губ веяло холодом. Под пронизывающим взглядом его небольших серых глаз люди чувствовали себя раздетыми новобранцами в неуютном кабинете врача призывного пункта.
Правда, обвинить его в нелюдимости или черствости было нельзя: он откликался на нужды подчиненных, был весельчаком в компании и примерным семьянином. Но служба не оставляла ему почти ни минуты свободного времени; который год он жил вдали от семьи. Так постепенно складывался его характер — человека действия, немного суховатого из-за необходимости экономить время, замкнутого, чтобы не сболтнуть того, что принадлежит службе. Даже мыслил он своеобразно, облекая мысли в стремительные ясные фразы.
— Наши соображения не приняты во внимание, — сказал Березин, когда был окончен разбор бумаг. — Командующий высказал опасение, что, переоценивая значение потерь, мы рискуем утерять чувство перспективы...
— Отдать в бесцельных стычках инициативу противнику и нанести армии непоправимый моральный ущерб!..
— Об этом я говорил, — живо продолжал Березин, — но приказ фронта — наступать! Надо подумать, как лучше его выполнить, и не допустить, чтобы наши опасения сбылись. В полосе армии — Лиозно и Витебск. Поэтому, я считаю, главные усилия надо направить по основным магистралям. На остальных участках — активность огня и незамедлительное преследование, как только обнаружится отход противника. На каждом промежуточном рубеже тратить силы попусту всем — нет расчета. Как только придет приказ фронта и станут ясны наши разграничительные линии — составьте проект приказа. Второе: мне надо знать, где противник думает осесть основательно, чтобы тоже подготовиться. Организуйте переброску двух-трех надежных разведгрупп в тыл противника, пусть прощупают... Если надо, договоритесь с фронтом о десанте...
Семенов отрицательно качнул головой:
— Не разрешат.
— Вам знать лучше, — не стал настаивать Березин. — Главное — сделать это как можно быстрей.
— Группы для этой цели готовились...
— Вот и хорошо. Дайте им «добро».
В дивизии Дыбачевского шифровку приняли ночью. Час был поздний, но, поскольку генерал еще не спал, ее без промедления принесли ему. Сначала он хотел переслать документ начальнику штаба, так как организация разведки входила в его обязанности, но фраза — «Командующий придает важное значение выполнению этой задачи» — заставила его изменить решение.