– А позавчера Рихтер здесь был?
Рустем-ага равнодушно покачал головой:
– Нет, давно не было. Последний раз неделю назад был. Небось заболел или уехал куда.
Третий раз уже подтверждается непричастность Рихтера. Хотя если бы убийцу можно было выбирать, Александр выбрал бы Карла. После него и Реза-хана остается только один возможный подозреваемый, который и в список-то был включен только из-за того, что неравнодушен к Елене Васильевне и говорит по-русски.
– А других русских клиентов у вас нет? Петр Шестов к вам не ходит?
– Такого вроде не припомню. А как этот Петр выглядит?
– Выше меня, тоже худой, волосы темные, бородатый, усатый, в очках.
– Не обижайтесь, господин Воронин, но для нас все вы, русские кафиры, на одно лицо. Красивые, но похожие. Вот только что вы не усатый и не в очках. Нет, у нас такой только Рихтер-ага. Очень почтенный человек, хоть и товарищ.
Похоже, и Петр здесь ни при чем.
Банщик соскреб с Воронина остатки его кожи, облил водой из шайки и повел по длинному коридору в парную, гарм-хане. Здесь от жара нечем было дышать и казалось, что кровь испаряется через поры. Александр влез в обжигающую воду бассейна, невольно охнул: в такой человека можно было живьем сварить. Голос банщика продолжал гулко гудеть под затуманенными сводами:
– Последние времена настали. В хаммаме воруют, на базаре воруют, того и гляди у мечети страшно будет обувь оставить.
– На базаре-то всегда воровали, нет?
Даллак отвинтил кран, подлил еще немного кипятка:
– Воровали всегда, но раньше нормальные воры что крали? Курицу. Украшения. Платья. А нынче ружья, и те воруют.
Из скрытого паром угла кто-то окликнул банщика:
– Пардон, Рустем-ага, нельзя ли мне кровь пустить? Что-то кровь у меня загустела – когда в гору иду, прямо задыхаюсь.
– Простите, огаи-Шейбани, сегодня некому кровь пустить. Брадобрей наш пораньше ушел. У него в семье свадьба. Вот разве что глубокоуважаемый доктор согласится вам помочь.
– С удовольствием пустил бы вам кровь, уважаемый, – вежливо ответил Александр в туман, – но у меня с собой ни ланцета, ни иглы.
– Ничего страшного, дженаб а-доктор, мерси. Мне завтра наш Абдулла пустит.
Банщик повел Александра обратно в раздевалку, предложил чай. Сел напротив, оглянулся на занятых своими делами посетителей, понизил голос, прошептал:
– Дженаб а-доктор, пустить кровь всегда найдется кому, а вот нельзя ли к вам обратиться, если понадобится маленькая операция? За плату, разумеется, за хорошую плату.
– Да зачем вам я? Если деньги не проблема, то докторов много.
Рустем-ага завел глаза вверх, зацокал: